Лучших людей России изолируют от общества
Руководитель исследовательской группы «ЦИРКОН» Игорь Задорин.
Фото: YТРО.ruВ последние годы утечка мозгов из России приняла катастрофические размеры. О том, почему россияне покидают Родину и как можно их остановить, «Утру» рассказал руководитель исследовательской группы «ЦИРКОН» Игорь Задорин.
«Yтро»: Согласно недавнему опросу ВЦИОМ, 11% россиян собираются эмигрировать. Достаточно внушительная цифра для того, чтобы всерьез задуматься над проблемой.
Игорь Задорин: Надо понимать, что декларация намерений в рамках опроса всегда отличается от реального поведения. Вот, например, «Левада-Центр» с 1993 г. регулярно проводит исследование протестного поведения населения и задает вопрос: если бы там, где вы живете, произошли акции протеста, приняли бы вы в них участие? В среднем порядка 20% респондентов говорят «да» (в середине 90-х гг. этот показатель доходил до 50%, в 2000-е гг. иногда был 10–15%). Но на вопрос «принимали ли вы за последний год участие в каких-либо акциях протеста» утвердительные ответы составляют около 1–2% (на самом деле и того меньше). И если говорить про эмиграцию, у меня есть основания полагать, что здесь точно такая же разница.
«Y»: Да, но если для реального участия в демонстрации достаточно желания, то в случае с эмиграцией многие люди и рады бы уехать, но не могут.
И. З. : Вот именно! Тут есть существенные ограничивающие факторы, которые эту декларацию намерения низводят до нуля, барьеры, которые человек в принципе никогда не сможет преодолеть — язык, деньги, трудоустройство и т.д. Поэтому когда респондент говорит «да, я уеду» — это зачастую есть декларация неудовлетворенности текущей жизнью, которую он таким образом фиксирует, а не конкретные планы.
«Y»: И все же число людей, которые переходят от деклараций к реальным действиям, в последнее время растет. Почему россияне уезжают из России?
И. З. : Обычно когда говорят, что главная причина эмиграции — неудовлетворенность нынешней жизнью, имеют в виду экономическую составляющую. И, скажем, для таджиков или молдаван трудовая миграция, пожалуй, и есть главный мотив, просто потому, что у них на родине нет работы. Остальные факторы уже не имеют значения. Но в России сейчас, мне кажется, отъезд больше связан с социокультурной неудовлетворенностью. Главным является несоответствие окружающей действительности тем идеальным картинкам, которые сидят в человеке на уровне ценностей. И важными мотивами для эмиграции становятся не экономические проблемы, а социальный дискомфорт, не собственная личная неустроенность, а неустроенность окружающей жизни, которая мешает наслаждаться собственной устроенностью. Иными словами, уезжают не по причине низкого уровня жизни, а по причине плохого качества жизни. Например, вокруг грязно, люди все злые. А человек съездил за рубеж, увидел, как там чисто, какой порядок, все приветливы. Кажется, что это мелочь. Но сейчас это принципиальный вопрос для многих. Не случайно на рынке недвижимости раньше требования к жилью были сугубо утилитарные (площадь, планировка), а сегодня на первый план выходят вопросы «что будет вокруг», и «с кем я рядом буду жить». И во многом эмиграция связана с невозможностью изменить этот контекст своей жизни. То есть, человек может собственную жизнь довести до приемлемого для него уровня — хорошая работа, достаточно денег, а вокруг — важные вещи, которые его категорически не устраивают, но на которые он повлиять не может или не хочет.
Эмиграционные потоки увеличились еще и потому, что эмигрировать стало легче. Вокруг довольно много людей, которые имеют опыт зарубежной жизни, могут что-то рассказать. Сами отъезжающие успели поездить по миру, представляют, как все устроено в других странах. У многих есть знакомые, которые там могут принять. Возникает куча вариантов временных, компромиссных — можно попробовать. Можно переехать и не менять гражданство. Такие промежуточные варианты облегчают само решение. Оно не является таким уж судьбоносным вопросом, как было раньше. Эмиграция потеряла свою необратимость, всегда можно вернуться. И это облегчает отъезд. В некотором смысле это даже хорошо, потому что можно говорить о том, что человек не эмигрирует, а мигрирует, становится более мобильным профессионально и социально.
«Y»: А разве эмиграция не отличается от миграции как раз сменой гражданства?
И. З. : Да, такой рубикон остался. Хотя сейчас активно развивается институт двойного гражданства, «полугражданства» — «вида на жительство». И здесь тоже появляются некоторые облегчения. Саму по себе мобильность в известной степени можно приветствовать. На каждом этапе жизни человек может находить для себя какой-то адекватный контекст. Он, кстати, может меняться. В какой-то момент времени лучше жить в большом городе, а в какой-то — в тихом пригороде. Очень правильно было бы развивать внутри России такую мобильность. Она бы серьезно снизила эмиграционные намерения, если бы люди увидели больше возможностей найти что-то подходящее в своей стране.
«Y»: Есть мнение, что покидают страну экономически активные, успешные граждане, которые в развитых странах сразу покупают квартиры, открывают свои фирмы или получают хорошие рабочие места в крупных компаниях. Так ли это?
И. З. : Из любой страны, неважно, из Молдовы в Россию или из России в США, уезжают, как правило, наиболее активные, энергичные и предприимчивые. И любая страна с большим оттоком населения попадает в миграционную воронку с положительной обратной связью. Каждый условно «хороший» человек, уехавший откуда-то по причине неудовлетворенности социально-бытовым (культурным) контекстом, своим отъездом ухудшает ситуацию для остающихся, поскольку выбывает из их окружения, и оно становится еще более тяжелым и депрессивным, провоцируя к отъезду других. Не случайно тезис «пора валить» был распространен в прошлом году в основном среди так называемой либерально-демократической общественности. Это та самая социокультурная группа, которая больше всего потеряла «своих людей» в предыдущие годы. Поэтому в этой среде эта самая неудовлетворенность увеличилась. И эмиграционная воронка еще будет некоторое время работать и усиливать тенденции, для страны очевидно негативные. Хотя численность населения уменьшается уже не так быстро, но серьезно изменяется его качественный состав. Уезжают наиболее плодотворные в любом смысле люди. И они замещаются лучшими людьми из Таджикистана и Киргизии. Но я сомневаюсь, что этот «обмен» остающиеся жители России признают равноценным.
Замечу, что исследования ВЦИОМ, на которые вы ссылаетесь, касаются всего населения. А если посмотреть на ключевые группы, ситуация еще хуже и даже катастрофичнее. Мы недавно провели вместе с Московским городским психолого-педагогическим университетом исследование, связанное с проблематикой одаренных детей. Среди прочего у нас был массовый опрос старшеклассников самых элитных московских школ. Так вот там уже 63% тех, кто как минимум на учебу, а как максимум на постоянное местожительство собирается поехать в другие страны. Это уже не 11% всего населения, а две трети будущей элиты страны, цвета нации. У этих людей вообще никаких проблем с самореализацией за рубежом не будет. И они действительно могут уехать с большой вероятностью.
«Y»: Что может сделать государство, чтобы их остановить?
И. З. : Вот почему вы сразу про государство? Если мы говорим, что люди уезжают потому, что общественный климат им не нравится, то государство с этой проблемой явно не совладает. Тут общество в целом должно для себя осознать, что каждый талантливый, активный, просто добрый и работящий человек — это ценность для всех, и если он уедет, то плохо будет всем оставшимся. У нас же пока наоборот — со всех сторон доносится «пора валить», как будто специально подталкивают людей к отъезду.
А если уж говорить про государство, то оно должно создавать особые места, в которых могли бы концентрироваться лучшие люди, в известной степени стараться «эвакуировать» их туда из негативной, депрессивной среды.
«Y»: Что-то типа наукоградов времен СССР?
И. З. : Да. Кстати, проекты типа Сколково — изначально движение в данном направлении. Это, возможно, временная мера, со своими недостатками. Выдергивая креативных, социально активных людей из прежней среды, мы, конечно, ухудшаем ситуацию там, где они раньше были. И контекст вокруг «оазисов креативности» может стать более агрессивным. В России всегда, если где-то огородить и сделать хорошо, то остальным это встанет поперек горла. Эти проблемы тоже придется решать. Но в любом случае лучшие люди все же останутся в стране, если это действительно важно. А мне кажется, что это важно.
Вместе с тем не стоит придавать большого значения физическому месту локализации активности. Современному человеку это уже не так принципиально — он со всем миром связан, где бы ни жил. Прежде всего надо давать возможность реализации в престижных, имеющих большой символический капитал проектах, чтобы человек чувствовал себя приобщенным к чему-то важному — большим стройкам, великим достижениям. Конечно, порой надо дать возможность молодому человеку уехать из депрессивного поселка, но не за рубеж, а на строительство нового чуда-города. К сожалению, сейчас в культуру внесено негативное отношение к пафосным вещам, высоким целям. На первый план вышло сиюминутное, приземленное, местечковое. Это подрывает мотивацию тех, кто мог бы сделать больше. У нас как-то исчезли масштабные проекты типа БАМа, освоения Сибири, космоса. Что у нас задач таких нет что ли? Есть. Но как-то стыдно и неприлично стало говорить о великом. Это неправильно. Надо искать «точки сборки», где действительно делается история страны.
«Y»: Можно ли сказать, что современная эмиграция является своего рода формой протеста?
И. З. : Многие эксперты проблему эмиграции связывают с политической ситуацией. Мне кажется, значение этого мотива преувеличивается как по числу людей, которые им руководствуются, так и по действительной значимости среди других мотивов. Я вполне допускаю, что для очень многих людей неприятие политической ситуации фактически переходит в физиологическое неприятие. Но это, скорее, подтверждает тезис о важности культурной позиции, когда социальный контекст категорически неприемлем как несоответствующий идеалу. Все-таки у многих разочарование сейчас возникает не потому, что власть чего-то не дала или сделала не так, а в связи с осознанием, что эта власть опирается на очень большое число людей, которые также не согласны с оппозицией и также не поддерживают те идеалы, которые исповедуют протестующие. И вот это ощущение, что ты живешь в стране, где твои культурные ценности не воспринимаются как всеобщие или хотя бы приемлемые, будет больше угнетать, чем нерадивая власть. И большинство будет уезжать по причине неприятного общества, а не неприятной власти. Поскольку взаимодействие с властью можно как-то минимизировать, а взаимодействие с обществом — нет. Тут всегда три пути: или адаптируешься (свыкаешься), или уезжаешь, или все-таки начинаешь его менять. Надеюсь, что все больше наших граждан бегству от неприятной действительности будут предпочитать ее активное изменение.
YTPO.ru
