- Саша, у нас будет ребенок. Я точно знаю – у нас будет сын. Ванечка.
Он отвел взгляд.
- Оська, знаешь, у меня таких планов не было.
Она ушла к себе, надеясь, что все еще наладится, и Саша поможет ей справиться с этой ситуацией. Он ведь мужчина, сильный и умный. Но Саша молчал. Она ждала несколько дней, не заговаривая на эту тему. Нужно было что-то делать, и она решилась снова поговорить.
- Саша, что нам делать?
- Я не знаю.
«Все будет хорошо, все будет хорошо. Саша ведь любит меня», - успокаивала она себя, стараясь не паниковать.
- Саша, пойми меня правильно. Я не могу приехать в свой родной город, где все меня знают, матерью-одиночкой. Я знаю, ты меня любишь и никогда не бросишь. Но у меня одна просьба: давай распишемся. Со штампом в паспорте я уеду домой и буду воспитывать нашего сына.
- Но я не могу расписаться тайно. Мои родители хотят шикарную свадьбу.
- Неужели так важна шикарная свадьба, мы ведь и без нее счастливы?
- Я не могу, Оська, сделай что-нибудь.
- На что ты намекаешь?
Ей стало страшно. Как можно сделать такое? Как можно избавиться от этого дитя, зачатого в любви и согласии?
«Почему он такой жестокий? Ведь он всегда был таким внимательным и любящим» - спрашивала она себя, а в душе вскипал вулкан негодования.
- Сашенька, милый, я уеду к маме, я не буду мешать тебе учиться. Когда Ванечка подрастет – через годик, я переведусь на вечернее отделение, оно у меня в Навои прямо напротив дома, а ты будешь приезжать к нам, играть с нашим сыночком. Ты не представляешь, как счастливы будут твои родители, когда мы их познакомим с внуком – нашим Ванечкой! Ведь твои родители меня знают как невесту, и любимая тетя Таня нас благословила! Ты не бойся, я только с виду маленькая и хрупкая. Я очень сильная, ты увидишь, я справлюсь.
- Оська, я не могу, – только и твердил он в ответ.
Ее вулкан взорвался. Слезы хлынули из глаз. Что ждет ее впереди? Она приедет домой в таком положении, одинокая, и все будут на улице показывать на нее пальцем? Нет, он не может так поступить. Это не по-мужски.
Он сидел на кровати, она опустилась перед ним на колени, заглянула ему в глаза.
- Сашенька, любимый, родной, пожалей нас. Не убивай Ванечку, я не перенесу этого удара. Не убивай нас, мы тебя любим и хотим жить. Не убивай!
- Не могу я. Сделай что-нибудь.
В глазах у нее потемнело от ненависти к этому жалкому человеку. Горло перехватило. Она медленно встала.
- Хорошо, Саша. Сделаю. Прощай.
Стук колес. За окном степь переходит в пустыню. Голый тоскливый пейзаж, и оттого в душе поздняя грустная осень с облетевшей листвой и нудным моросящим дождем. «Что я скажу маме? Как я посмотрю ей в глаза? И как могло такое случиться?»
Она вспоминала его виноватый отведенный в сторону взгляд, и ненависть снова сжигала все внутри. От этой ненависти в глазах темнело, и ей становилось плохо.
Мама обо всем догадалась без слов.
И это произошло, как просил он.
Она три дня лежала с жаром и металась в бреду.
Память настойчиво возвращала ее туда, где осталась ее душа.
Вот у нее день рождения. Ей 20 лет. Все общежитие приходит поздравить ее с юбилеем. Кто-то с утра, кто-то в обед, кто-то вечером. И все несут огромные букеты цветов.
Такого еще не было в ее жизни. В комнате не осталось места от букетов, а их все несут и несут. Девчонки лихорадочно собирают банки по всему общежитию, чтобы цветы не завяли.
Вот она снова сидит на студенческой скамье и слушает внимательно начерталку. Яков Палыч говорит всем про экзамен, про девушек, и она ловит на себе его зоркий взгляд. Неужели он имеет в виду ее? Теперь она понимает, почему пошла сдавать экзамен не к профессору Абрамяну, а к другому преподавателю. А вот уже они вдвоем с Сашей. Они едут в автобусе к нему домой, ее голова на его плече, и ей так спокойно в этой жизни, она знает – ей всегда будет так хорошо и спокойно, ведь рядом любимый добрый и сильный мужчина. Она его обнимает, и он тает в ее руках как облако. Она мечется. И кричит: «Саша, где ты? Саша! Саша! Не бросай меня!»
- На-ка, водички попей, - слышит она мамин голос. Окрывает глаза. Рядом сидит мама с ложечкой воды в руке. Она пьет водичку и ей становится легче. Ненадолго. Боль раздирает все тело и ненависть закипает вновь. Она снова впадает в забытье.
А теперь идут практические занятия по высшей математике. Преподаватель – молодой еврейчик, вчерашний студент, говорит: «Кто не уверен в математике – можете приходить ко мне домой, я с вами позанимаюсь». И обращается к ней: «А вы замужем?» Вся аудитория в ожидании ответа смотрит на нее. Она в растерянности: сказать «да» - значит обмануть, сказать «нет» - значит здесь какой-то подвох. А аудитория внимательно смотрит и ждет ответа.
- Да. Нет.
- Не понял?
- Нет. – еле слышно отвечает она, зажмурив от страха глаза.
А теперь она сидит у Саши на коленях. Они встретились после каникул и рассказывают, как жили.
- Маруненький, представляешь, родители переехали в новый дом, а в старом двор был огорожен высоким забором. В новом доме кругом рабица. Пес от радости свободы, не заметив сетчатое ограждение, решил побегать. Разбежался и со всего размаху лбом врезался в сетку. Искры из его глаз даже мы видели.
Они смеются от души. И он исчезает, оставляя ее одну. «Саша! Саша! Не уходи, не бросай меня одну!» - снова мечется она, плачет и падает в черную пропасть.
- Снова полотенце горячее. Нужно его смочить.
Кто-то щупает ее лоб. Это мама.
- Мама, мама, зачем она так жестока ко мне?
Вот снова мутная холодная вода. Она цепляется за соломинки, а омут ее засасывает, она последний раз глотает свежий воздух, и выбирается на берег, вся в грязи и тине. Она бежит куда-то в туман и все зовет: «Саша! Саша! Не бросай меня! Как я буду дальше жить?»
Быстро-быстро мелькают кадры из жизни, голова идет кругом и она, обессиленная от ненависти, любви и слез медленно падает в голубую чистую бездну. Сил больше нет бороться.
- Ну вот, слава Богу, жар спадает. Пусть поспит. – Говорит мама.
