"Сталинградский фронт": сильные слова, которые остро нуждаются в смыслеМихаил Леонтьев
Манипулирование сознанием — новейшие технологии навязывания товаров и идей — казалось бы, актуальная политическая тема накануне большой избирательной кампании. Так вот, есть основания полагать, что именно для нашей назревающей избирательной кампании эта тема будет актуальна в минимальной степени. В нашей главной теме мы позволили себе сделать упор в первую очередь на рыночные аспекты манипулирования еще и потому, что, вероятно, у нас остаются считаные недели, а может быть, и дни, до конца нашей замечательной «политической стабильности». И разрушат эту стабильность не происки злодеев или нездоровый зуд известных любителей «перемен». Жизнь ее разрушит.
Политическая стабильность — та самая «путинская стабилизация» — была главным завоеванием нулевых, именно она обеспечивала в «тучные годы» удвоение ВВП, огромный рост капитализации, приток кредитов и инвестиций... Притом что известные процессы постсоветской системной деградации продолжались как ни в чем не бывало. Но страна и общество не ставились перед необходимостью жесткого политического и мировоззренческого выбора, способного их расколоть. То есть эта стабильность опиралась на известное «путинское большинство», идеологически рыхлое, зачастую несовместимое по своим взглядам и вкусам, но объединенное чувством надвигающейся катастрофы. Поскольку, если кто не помнит, страна в начальной точке этого процесса находилась на грани анигиляции, если не за гранью ее. По сути, это был народный консенсус, включающий в себя всех, кроме предателей и идиотов.
Такое большинство в принципе не может существовать вечно, сама «стабильность» его и разрушает. У нас визуальной точкой исчерпания этого процесса стал Кризис. Опять же, кризис — не наш, а мировой — тем не менее показал, что Россия теряет материальные предпосылки своего суверенитета. Отражением этого было прекращение в России сначала экономической политики (в смысле стратегии), а затем, с развитием «тандема», и внешней. Из-под прежнего консенсуса ушла почва, и страна раскорячилась, пытаясь удержаться на разъезжающихся стульях. Побочным, очень характерным продуктом послекризисного разложения стала концепция Перестройки-2 имени г-на Юргенса, по сути, программа окончательного роспуска страны под предлогом ее окончательной вестернизации.
Слова «Фронт» и «Сталинград», произнесенные Путиным, — эти слова в этом месте и в этом контексте имеют известное и совершенно определенное значение. Такими словами не шутят. Притом что на сегодняшний момент за этими словами не стоит никакого адекватного смысла. Если «Фронт», то где враг? И в чем Победа? Пока эти слова — сигналы. Как и те, что посылаются с другого берега. То есть с противостоящего фронта.
Эти слова — путинский «Сталинградский фронт» — должны с неизбежностью обрести смысл. Потому что фронт есть, со всей очевидностью. И смысл Победы в восстановлении могущества страны, то есть, по сути, материальных предпосылок суверенитета. Не сколковская наномодернизация, а «Новая индустриализация». Большая стройка вместо большой распродажи. Цена победы понятна, как понятна и цена поражения. И если смысл именно в этом — есть шанс создать осмысленное «путинское большинство» на той же базе, что и в двухтысячном, то есть — все, кроме предателей и идиотов.
http://www.odnako.org/magazine/material/show_10640/
