Предлагаю окончательный вариант,
уже опубликованный на "самиздате", кое-что дополнено, например, сценка "глядя из Лондона" или информация из ставки Гитлера:
Сплошное попадалово Очень альтернативная история Все случайные совпадения с известными историческими лицами и отдельными персонажами некоторых произведений абсолютно случайны, и за поведение вышеуказанных лиц и персонажей автор никакой ответственности не несёт.
Июнь 1941 года, Кремль, кабинет товарища Сталина В знаменитом кабинете было очень шумно, душно и накурено. Как сказали бы ещё никому неизвестные на тот момент братья Стругацкие, интенсивность различных запахов временами доходила до трёх микротопоров.
Руководители партии, армии, государства и его соответствующих органов обсуждали главный в данный момент вопрос современности.
Обсуждение шло весьма бурно, но вопрос, готовы мы к войне, или совсем наоборот, решить никак не удавалось.
В дальнем углу кабинета бывший нарком иностранных дел Максим Максимович Литвинов нудно склонял товарища Мехлиса к тому, чтобы организовать на скорую руку всемирный жидомасонский заговор, а потом быстренько слинять к родственникам в САСШ. Лев Захарович родственников в Штатах не имел, и поэтому склоняться в одной компании с Литвиновым никак не хотел.
Генерал Павлов неумело пытался изобразить на стенке пальцем Т-34М. Рисовал Дмитрий Григорьевич плохо. На его лице явственно читалось желание забросить всю эту лабуду, и, не поддаваясь на провокации, быстренько утратить связь и руководство войсками и удрать куда-нибудь подальше, чтобы подольше искали.
Нарком Обороны Тимошенко, сверкая свежевыбритой головой и маршальскими звёздами в петлицах, жизнерадостно докладывал:
- Товарищи, у нас всё идёт нормально. Гитлер, согласно полученным нами руководящим указаниям Партии и Правительства, совершит совершенно внезапное для нас нападение 22 июня 1941 года в 4 часа утра по московскому времени. Партия и Правительство указали нам, чтобы мы к этой войне были не готовы. И смею вас всех заверить, этот приказ партии мы достойно выполнили. К войне мы не готовы!
В зале раздались осторожные аплодисменты.
Покончив с официальной частью, Семён Константинович продолжил уже более серьёзно:
- Никакого плана у нас до сих пор нет. Потомки утверждают, что существует какой-то особо забористый план Путина, но что это и где его взять, никто не знает.
А в остальном всё в порядке. Штрафной фронт товарища Рокоссовского заховали в белорусских лесах, все полмиллиона человек с техникой, складами, обозами и полевыми кухнями. Хорошо заховали, их там совсем-совсем не видать. Новая техника в войска поступает и тоже прячется. Освоение этой спрятанной от всех техники идёт полным ходом. Две дивизии наших диверсантов, заброшенные в Польшу, успешно изображают безмятежно фланирующих на пленэре пейзан. Гестапо на недавно оккупированных территориях сильно занято и поэтому совершенно не обращает внимания на мирно минирующих польские мосты и вокзалы ОСНАЗовцев. Несколько миллионов человек, также абсолютно незаметно, копают рвы и окопы на линии укреплений старой границы.
Все мехкорпуса мы переформировали. Правда, пока сами понять не можем, во что.
Есть, конечно, и трудности - лётчики жалуются - когда самолёты в воздухе, прятать их там очень неудобно. Да и с танками та же проблема. Очень трудно научить незаметно красться мимо абверовских агентов пятидесятипятитонный КВ-2, особенно, если он не один.
С УРотерапией тоже не всё просто. Товарищам копателям рвов, окопов и траншей всё труднее не видеть, чего же это они копают. Но сотрудники НКВД стараются и весьма доходчиво объясняют всем задумывающимся, что очень сильно задумываться - опасно для здоровья.
Согласно сведениям нашей разведки, Гитлер ничего пока не замечает.
- Это хорошо, что нэ замэчает. Борис Михайлович, а как дела с подготовкой к массовому наплыву попаданцэв после 22 июня?
Отвечающий перед политбюро за этот вопрос маршал Шапошников неторопливо и обстоятельно начал:
- Товарищи, Генштаб напряжённо готовится к этому событию. Все погранзаставы на Буге предупреждены о внезапном появлении неумело прикидывающегося контуженным на всю голову мокрого молодого человека без документов и мундира. Им объяснили, что это совсем не то, что они думают, а оперативник ГРУ. Для собаки с тремя танкистами отремонтирован, поломан и доставлен на полевой стан у Владимира-Волынского КВ-2 специальной сборки. Могилёвское управление НКВД проинформировано о скором появлении в окрестностях города воинственных беженцев от ядерной войны. Части сотрудников управления выданы дозиметры. Там же, в Белоруссии, тщательно подготовлены площадки для незаметного базирования двух мехбригад из 2021 года, которые должны прибыть на место утром 21 числа.
Должен, впрочем, отметить, что что-то в Белоруссии тесновато стало - в её лесах ещё и штраффронт товарища Рокоссовского от всех прячется. А нам ведь надо ещё эту, не побоюсь этого слова, банду, вооружённую желатиновыми шариками с краской, что собирается Гиммлера ликвидировать, куда-то деть, да и форменные, простите, форумные отморозки свою коллекцию бронетехники тоже по белорусским болотам собирать будут. А там ребята крутые, они хотят не только Гудериана замочить, к этому мы уже как-то привыкли, но и самоходную мортиру весом в 128 тонн у немцев, как они говорят, спионерить.
- Пионэры, говориш? - неожиданно спародировал товарища Сухова несколько ошарашенный столь грандиозными планами попаданцев товарищ Сталин, - что ж, как говорят потомки, флаг им в руки, дудку в зубы и барабан на шею. Пусть пионэрят, получится - наградим, а вот если нэт, - вождь грозно оглядел присутствующих, - на нэт и суда нэт, ест особое совэщание. Клим, а со своим партизанским движением у нас как?
- С партизанским движением у нас есть трудности. Мы приняли решение, чтобы потом не мучиться, развернуть его до внезапного нападения, о котором мы, разумеется, ничего не знаем. Так вот, если оно 22 числа не состоится, могут большие неприятности возникнуть - начал свой доклад главный партизан страны маршал Ворошилов.
- Что за нэприятности такие?
- Мы спрятали в лесах несколько десятков тысяч здоровых мужиков во главе с партсовхозаппаратом, а они, особенно аппаратчики эти, кушать каждый день хотят, да и скучно им там, в лесу. Вот и бегают к селянам, точнее, главным образом - к селянкам. Наши славные колхозники люди, конечно, сознательные, но не до такой же степени. Вот и бьют, товарищ Сталин, наши замечательные колхозники наших же доблестных партизан. Конечно, если поймают.
- Плохо, конэчно, что бьют, но хорошо, что сознатэлные. А насчёт сроков, Климэнт Ефрэмыч, нэ бэспокойся. Нэмци - народ аккуратный, раз запланировали внэзапно напасть 22 числа, то обязатэлно нападут, причём, внэзапно. Ну, а в самом факте ничэго особо плохого нэ вижу, наоборот, трэнировка будэт. Вед если наши партизаны научатся мужьям и братьям наших же колхозниц нэ попадаться, так нэмцам и вовсэ там ловить нэчего будэт. Да и колхозники наши боевой опыт прэобрэтут. Нэмци же тоже со скуки до колхозниц полэзут. А на флоте у нас как дэла, товарищ Кузнэцов?
Встал молодой подтянутый адмирал:
- Товарищи, мы рискнули нарушить указание вышестоящих органов, поэтому флот к внезапному нападению готов.
В зале раздался недовольный гул.
- Ест мнэние, что флотским можно, - резко пресёк возможные возражения Сталин, - продолжайтэ Николай Гэрасимович. Ну, с внэзапним нападэнием ми опрэделились, а дальше-то Ви как воевать будэте?
- Товарищи, согласно плану 'Бис' линейные корабли и авианосец у нас будут готовы не раньше второй половины 1944 года. Поэтому пока придётся полагаться только на лёгкие силы флота. Правда, следующим летом к нам на Север попадут две атомных подводных лодки. Одна - торпедная, проекта 671РТМ, а вторая - проекта 949А, с крылатыми ракетами на борту.
- Это та, которая с Марса?
- Так точно, 'Морской волк' под командованием суперкоманданте I ранга Ламипета.
Присутствующие понимающе заулыбались.
Адмирал продолжил:
- Как они появятся, весь германский надводный флот мы быстренько переведём в подводный. Только надо позаботиться, чтобы эти лихие мореманы друг дружку топить не начали.
- Вот Ви об этом и позаботьтэсь. А с авиацией у нас как? - жёлтые тигриные глаза Сталина пристально уставились на безуспешно пытавшегося прикинуться молчаливым сфинксом монаха с боевыми орденами на рясе и звёздами генерал-лейтенанта авиации на пришитых к ней петлицах.
- Всё в порядке. Устроим немцам 'Ураган'! - как всегда кратко проинформировал присутствующих таинственный монах.
- Ви только нэ очэн силно на провокации поддавайтэс, нэ надо до начала войны рейхсканцелярию бомбить, а то знаю я вас, - ласково пригрозил пальцем своему любимому соколу вождь.
- А щто нам скажэт товарищ Бэрия?
- Товарищ Сталин, у меня опять попаданец, не знаю уж, что с ними и делать.
- Хто такой, почэму нэ знаю?
- Говорит, что менеджер.
- Вот и харашо, пускай сэбэ мэнэджует потихоньку, или как там правылно по-рюсски сказать, менеджит?
- Менеджментит, - услужливо подсказал считавший себя истинным европейским интеллектуалом Литвинов.
- Вот, правилно сказал, пуст мэнэджмэнтит. Потомки говорят, что Ви, товарищ Бэрия, тоже мэнэджэр, вот и будэт Вам коллэга.
- Товарищ Сталин, потомки говорят, что я - эффективный, а тут вообще какой-то дефективный менеджер попался, а, может быть, даже, что и фиктивный. Документы ведь на весь его менеджмент в будущем остались, как проверишь? - взмолился Генеральный комиссар.
- Тогда давай его согласно стандартному попаданцевому плану.
- Согласно плану, товарищ Сталин, никак не получается. Хрущов в отказ пошёл, говорит, что расстреливаться по два раза на неделе - это жуткий произвол и необоснованные сталинские репрессии, и если мы этого не прекратим, то он XX съезда дожидаться не будет, и культ личности прямо сейчас разоблачит. Он же стопяцот миллионов невинно репрессированных лично Вами, товарищ Сталин, уже насчитал.
- Какие стопятьсот миллионов, откуда он цифру-то такую взял? - забыв в раздражении про свой грузинский акцент, воскликнул Сталин.
- Так, товарищ Сталин, Хрущов только до стапятисот миллионов считать и умеет.
- Как это?
- Да очень просто - один, два, три, стопяцот миллионов...
- Мдяяя... Неграмотность мы ликвидировали, а вот про отдельных её представителей забыли. Надо товарищу Хрущову за такую арифметику годков накинуть, пусть срок свой считает, учится, - успокаиваясь, глубокомысленно произнёс вождь, - сколько там у нэго по приговору?
- 3 года строгого расстрела без права переписки.
- Ещё лэт 10 добавить, будэт, пожалуй, в самый раз, - задумчиво произнёс Сталин, - продумайтэ с товарыщем Вышинским этот вопрос, товарыщ Бэрия, с должности наркома НКВД Вас никто не снимал. Ну а с остальным, что по попаданцевому плану, как?
- С остальным тоже плохо. Петь этот попаданец и так не умел, а после того, как меня увидел, вообще заикаться начал, так что, с перепеванием Высоцкого полный, как говорят потомки, облом. Когда же его про единый патрон спросили, ответил, что патроны в лампочках бывают, а единый - это такой экзамен. Он его почему-то Егой обозвал.
- Не Егой, а ЕГЭ - единый государственный экзамен, - на минутку отвлёкшись от рисования танка, авторитетно произнёс недавно сдававший его генерал Павлов.
- Ну а Гудерианов, я думаю, пока хватит, - продолжил свой доклад Лаврентий Павлович, - на настоящий момент их отловлено уже 199 голов, из них мужеского полу 128 и 71 женского, кроме того, задержано 23 Гудерианова, 16 Гудерианенко, 6 Гудерианцев, 4 Гудерианишвили, по паре Гудериансов и Гудериайнисов и, почему-то, один Рабинович.
- А Рабиновича-то за что? - не выдержал Мехлис, с удовольствием отвлёкшийся от изрядно надоевшего зудения товарища Литвинова, продолжавшего потихоньку лелеять прямо ему в ухо злобные планы всемирного жидомасонского заговора.
- Лев Захарович, из всего этого списка только Рабиновича и есть за что, остальных надо бы выпустить - ответил, зловеще поблёскивая пенсне, Генеральный комиссар.
- Ладна, ми тэбя, товарищ Бэрия, в новий комитэт руководителем не зря послали, разбэрайся с этим дефективным сам.
Присутствующие, вспомнив название госкомитета, в который послали Лаврентия Павловича, ехидно захихикали.
- Лаврэнтий, а как у нас пожываэт товарыщ Троцкий?
- Никак, товарищ Сталин, не поживает, - хмыкнул Берия, - ему товарищ Артузов в кофе отравленных ледорубов подсыпал. Товарищ Троцкий на это очень обиделся и самоубился насмерть из нагана нашего сотрудника.
- Вот, нэлзя быть такым обыдчывым, правылно товарыщ Ленин про Троцкого говорыл, простытутка он. А сотрудника ви с товарыщем Артузовым накажите, нэ дело свой наган всяким лицам нехорошего повэдэния отдавать. Этот наган, раз он его удэржать нэ смог, отберите и в музей сдайте. А ему видайте новий, наградной, - отметил довольный вождь, закрывая совещание.
Пора было, наконец, проветрить кабинет.
***************************************************************** Самый эффективный кризисный менеджер обходил свои владения - Государственный комитет по попаданцам. Построенное в тайне от всего мира массивное здание Госкомпопа незаметно торчало во все свои 2011 этажей среди абсолютно непроходимых для всех шпионов лесов и болот центра Москвы.
В кабинете с большим освинцованным вдоль и поперёк стеклом чесал бороду Курчатов. За стеклом очередная партия врагов народа перебирала высыпанные на газетки атомы урана, откладывая каждый 235 в сторону.
- Ну как дела, Игорь Васильевич? - спросил Генеральный комиссар, протирая пенсне.
- Нормально, Лаврентий Палыч, уже килограмма 3 набралось, правда, что-то враги народа быстро кончаются.
- Ничего, сейчас наши лейтенатши германий дочистят и ещё наловят.
В соседнем кабинете две длинноногих блондинки с холодными синими глазами профессиональных киллеров и кубиками лейтенантов на НКВДшных петлицах под присмотром батальонного комиссара чистили германиевый стержень. На стержне уже явственно проступала седьмая девятка.
- Ну вот, сейчас бархоткой полирнут, и германий в десять девяток нам обеспечен, потом только нарезать останется, ну, с этим - в колбасный отдел, - довольно подумал Лаврентий Павлович.
На днях лейтенантши объяснили, что нарезанный германий, дочищенный до десяти девяток - это полупроводник, который вовсе не Иван Сусанин, а электронная загогулина с дырявой проводимостью. Если их много набрать, получится айфон, и будет круто! Айфоны же - это не какие-то там противотанковые пули с перцем, их даже некоторые продвинутые президенты уважают. И, даже если айфон сделать сразу не удастся, то выйдет такая 'Шилка', которую в мешке никак не утаишь!
Про 'Шилку' ему рассказал батальонный комиссар, обещая, что как только хоть одну соберут, то тут же всю люфтваффу немцам враз посбивают.
В находившемся неподалёку от этого кабинете с мягкими стенками и полом починял примус типичный испанец канадского происхождения с ярко выраженной славянской внешностью. Примус был непростой, с турбонаддувом, и поэтому постоянно ломался.
- Всё бытовую технику починяете? Когда ж Вы делом-то займётесь?
- Дык, Лаврентипалыч, истребитель с кривым носом уже летает, да и самоходка с подвалом и прицепом к ней вот-вот готова будет, теперь думаю, как туда можно музыкальный центр с баром присобачить. А делом, делом прямо сейчас и займусь, - ответил нахальный канадоиспанец и, отложив примус, схватился за керамическую кувалду, которой он плющил плутониевые шарики.
Берия выскочил из кабинета - не все опыты неунывающего беженца из канадской психушки кончались неудачно, могло и рвануть.
Немного отдышавшись руководитель госкомитета отправился дальше.
В громадном актовом зале под руководством знаменитого генерал-музыканта Александрова шла очередная спевка Большого сводного хора Госкомпопа. Одетые в одинаковые нарядные костюмчики (мальчики-попаданчики - в белых рубашечках и коротких штанишках на лямках, у девочек-попадалочек вместо штанишек юбочки, а головы украшены громадными белыми бантами) попаданцы хрипло, как и полагалось для лучшего соответствия с оригиналом, но старательно выводили звонкими и не очень голосами:
'А на левой груди профиль Сталина, а на правой - Маринка анфас' Берия поморщился, песня явно не звучала.
Генерал, заметив это, немедленно махнул рукой, и высокий детский голос проникновенно запел:
На краю края земли, где небо ясное
Как бы вроде даже сходит за кордон,
На горе стояло здание ужасное,
Издаля напоминавшее ООН.
Всё сверкает, как зарница,-
Красота! Но только вот -
В этом здании царица
В заточении живёт... - Гений, гений, как угадал, ведь это же всё про нас, - подумал растроганный стальной нарком и, чтобы никто не увидел навернувшуюся слезу, быстро покинул зал, к счастью, так и не услышав продолжения этой песни.
В холле бригада энтузиастов пыталась объединить все оказавшиеся под рукой боеприпасы в единый патрон. Получалось что-то чрезмерно громоздкое и неприятно несуразное, отдалённо напоминающее то ли очередной памятник Ленину, то ли - его кепке. В общем, весьма похожее на произведения одного знаменитого в будущем московского ваятеля. Особенно неожиданно выглядели торчащие то тут, то там из кривоватого корпуса хвостовики миномётных мин и стабилизаторы ракет.
Неподалёку толпа всклокоченных флудеров, окруживших конструктора Калашникова, захотела было собрать АК74М, или, на худой конец, хоть что-нибудь. Но молоденький сержант вцепился в оружие мёртвой хваткой и свой автомат для разборки-сборки так никому и не отдал. О врождённой попаданческой косорукости Михаил был проинформирован весьма своевременно.
По лестнице после очередного своего расстрела с мрачной думой на челе спускался в столь же мрачные подвалы ГеБни товарищ Хрущов. На ходу он, лихорадочно загибая пальцы, что-то подсчитывал. Но похоже, на руках пальцев опять не хватило, и Никита Сергеевич всё внимательнее косился на свои сапоги.
Из легендарно-кровавых подвалов снова, уже в который раз доносился яростный спор на русско-грузино-армяно-прибалто-немецком иврите - невинно репрессированные опять пытались выяснить, кто из них самый гудерианистый...
В общем, работа нового госкомитета вовсю кипела. А иногда даже и довольно громко булькала...
************************************************************************ В разогретом жарким июньским солнцем белорусском лесу было тесно, душно, но очень-очень тихо. Могучие колонны тяжёлых танков, неслышно рыча пятисотсильными дизелями и беззвучно громыхая широченными гусеницами, бледными тенями скользили по запутанным лесным тропинкам.
В небе, весело помахивая маскирующими их от нехороших взглядов накидками, незаметно парили авиаполки самолётов засекреченных от всех, включая их пилотов, конструкций.
На многочисленных болотах Полесья сквозь густой туман еле заметно проступали зелёные кочки партизанских отрядов. Лишь необычный, воронёный, с блестящими штыками, вид осоки, кое-где торчащие весёленькие, раскрашенные под берёзки и осинки стволы зениток, да слегка покачивающиеся от ветерка среди зарослей камыша пулемётные стволы несколько выдавали их присутствие.
Штрафники генерала Рокоссовского полностью растворились в густых белорусских дубравах. И только очень внимательный взгляд профессионального разведчика смог бы отличить развесистый дуб от члена военного совета фронта.
Но профессионалам было не до этого. Ведь на каждом из многочисленных перекрёстков виднелись сделанные на чисто арийском языке надписи с указателями: 'Geachtet Herr deutsche Spiön, gross bitte, schau du nicht zurück, du sehe hier'. (Уважаемый господин немецкий шпиён, ты туда не смотри, ты сюда смотри пожалуйста).
А если бросить внимательный шпиёнский взгляд в рекомендованном указателями направлении, можно было увидеть группы что-то дружно распивающих и не менее дружно распевающих в обнимку с медведями под божественную музыку балалаек бойцов и командиров Красной армии.
За ними внимательно наблюдали странные тёмные личности. И лишь развевающиеся на ветру пейсы и нашитые на смешные маленькие круглые шапочки и левые рукава лапсердаков красные звёзды выдавали любому истинно арийскому разведчику их глубоко скрытую жидокомиссарскую сущность.
Вдали ревели мощные моторы. На специально построенной трассе проходили очередные заезды гонки формулы один для автострадных танков. Гремя огнём, сверкая блеском стали и лихо отбрасывая на поворотах гусеницы, ярко разукрашенные рекламой 'Беломора', 'Памира' и 'Казбека' стремительные колёсно-гусеничные машины лихо носились по бетонному кольцу автострады.
На разбросанных там и тут полях аэродромов громко шумели своими куда-то упрятанными секретными пятыми двигателями четырёхмоторные гиганты ТБ-7.
Хороводы нарядных селянок, готовясь встречать доблестную немецкую армию, разучивали песню:
Хай долго живе Фюрер наш дорогой.
Уютно нам жить под его бородой.
Ведь он никакой не мучитель,
А просто наш добрый учитель... Этот радующий сердце любого по-настоящему западного человека пейзаж отчётливо рисовал привычную ему картину неистребимой славянской отсталости (ведь эти унтерменши даже не знали, что фюрер носит не бороду, а совсем наоборот, усы щёточкой), врождённой любви славян к образованному заграничному барину, жуткой большевистской агрессивности и абсолютной неготовности России к войне. 'O, ja! Das ist fantastisch', - восторженно делились своими впечатлениями присланные ведомствами Канариса и Гейдриха немецкие наблюдатели.
************************************************************************
Июнь 1941 года, Берлин, рейхсканцелярия, кабинет канцлера Германии Заботившийся о своём здоровье Великий Вождь Германской нации и сам не курил, и другим не давал. Поэтому в отведённом фюрером под любимого себя огромном помещении накурено не было. Зато там царила истинно арийская, правда, весьма густая смесь запахов гуталина, ваксы, кожаных ремней, генеральских портянок и вегетарианских, специально изготовленных для не потребляющего ничего мясного Гитлера, половичков. Насыщенность этого воздушного коктейля измерялась, разумеется, уже не какими-то там стругацкими микротопорами, а истинно арийскими боевыми микромолотами.
Решался очередной вопрос века - нападать или нет, а если всё-таки нападать, то на кого.
Лезть через Пролив на Запад было весьма затруднительно. Пешком по дну - глубоковато, вплавь - можно и потонуть ненароком. В прошлом году попробовали по воздуху, но силёнок не хватило. Наверное, потому, что 'эксперты' Люфтваффе кушали плохо, особенно, их командующий, рейхсмаршал Геринг.
На Юге пытался догнать англичан знаменитый Лис пустыни. Но те пока бегали быстрее, и догнать их никак не удавалось.
На Севере ждали немцев шведы, лёд, моржи, магнитные бури, загадочная рыба нототения, белые медведи и любящие незаметно подкрадываться хитрые полярные лисички. Воевать с какими-то там шведами победителям половины Европы было скучно, а со всем остальным почему-то не очень хотелось. Про влечение истинных арийцев к айсбергам, Вайсбергам и всяким прочим приполярным абрамовичам не стоит и упоминать.
На Востоке располагался загадочный колосс на глиняных ногах. Так обозвал Россию Великий Фюрер.
Но нервно поглядывавшие на знаменитый глобус генералы пребывали в некотором сомнении - хоть и на глиняных ногах, так ведь всё-таки колосс. А ну как ненароком придавит?
- Может, не надо на Россию, Адольф Алоизьевич? - спросил фюрера заосторожничавший вдруг фельдмаршал фон Бок.
- Надо, Федя, надо! - решительно ответил ему Великий Вождь, - Только на Востоке мы сможем завоевать жизненное пространство для Великой Германской нации! Там нам не придётся, как в галантных Европах, прикидываться цивилизованными перед восточными дикарями! Ой, - спохватился Гитлер, - чего это я, мы же не на митинге. Короче, там рабы, вино и бабы. Вперёд, ребята!
- Так и на Западе тоже рабы, вино и бабы.
Тут внезапно завёлся Мартин Борман:
- Не, ну какие бабы на Западе? Вы этих француженок видели? Гейнц, ну хоть ты скажи, ты ж недавно из Парижа.
Генерал Гудериан, поморщившись, утвердительно кивнул.
- А англичанок? Да и пьют они всякую дрянь. Французы - кислятину какую-то, а британцы эти - вообще самогонку ячменную. Гадость. То ли дело russische Fräulein und russische Vodka! - мечтательно закатил посоловевшие от нахлынувших воспоминаний глаза главный немецкий партайгеноссе.
- И, вообще, у них попаданцы, как попаданцы, а нам, истинным арийцам, прислали какого-то психа, девчонку-пионерку, да кадета семнадцатилетнего. Обидно! - поделился сокровенным Гитлер. В конец расстроившись, Великий Вождь ухватил с подноса аппетитный половичок и начал его жевать.
- Мой Фюрер, - по дипломатически осторожно влез в разговор Риббентроп, - вчера из Москвы специально для Вас доставили посылку с диетическими галстуками. Сталин пишет, что на Кавказе только они считаются достойной истинных диктаторов пищей.
- Ах, Фима, оставьте, - всплеснул руками Гитлер, - не до экзотических кавказских деликатесов сейчас. Речь идёт о судьбах нации! Вилли, а что про русских ваша разведка говорит?
- Русские к войне совершенно не готовы, они мне так прямо об этом и сказали, - начал свой доклад глава военной разведки адмирал Канарис.
- И им таки можно верить? - профессионально осторожничая, спросил начальник Генштаба Гальдер.
- Конечно, - обиженным на такое отношение к достоверности своей информации тоном ответил адмирал, - да и косвенные данные это подтверждают. Всех умных генералов, это тех, которые у нас в академии Генштаба учились, они расстреляли. Остались только те, что у нас не учились, глупые, значит. По сведениям источника 'Маисофил бородавчатый' большевики уже только офицеров ликвидировали семьдесят тысяч. Тут, правда, есть сомнения - откуда они столько офицеров взяли? Вроде бы, у них во всей армии их немного поменьше было.
По сведениям наших полевых агентов в настоящее время русские солдаты и офицеры усиленно занимаются только хоровым пением под балалайку. Из нового военного снаряжения выявлены лишь лёгкие стоведёрные полевые самовары на колёсной тяге и тяжёлые, пятисотведёрные, на гусеничном ходу. Население, по сведениям из информированных источников, готовится к восторженному приёму победоносной Германской армии и разучивает песни в честь нашего любимого Вождя. Хайль Гитлер! - верноподданнически закончил свой доклад Канарис.
Гитлер довольно расцвёл и даже отложил недожёванный коврик. Несколько успокоившись, он продолжил совещание:
- А что нам скажет политическая разведка? Рони, это уже, вроде бы, ваша компетенция?
- Мой Фюрер, я подтверждаю всё, сказанное моим другом Вильгельмом, русские к войне не готовы! - ответил глава государственной тайной полиции Рейха Рейнхард Гейдрих.
Челюсть адмирала, услышавшего о столь внезапно приобретённом друге, с громким стуком упала на пол.
Обладавший не только согласно досье истинно арийским, выдержанным, характером Гейдрих невозмутимо продолжал, - те войска красных, которые располагались у наших границ, по-прежнему там же и расположены. Никакой их активности, кроме занятий хоровым пением, не установлено. Русские попаданцы, о которых так переживал наш Великий Вождь, как к русским попали, так куда-то все и пропали. Вероятно, сейчас они томятся в кровавых застенках НКВД.
- Интересно, а у тебя самого застенки какие? - ехидно подумал пытавшийся всегда альтернативно мыслить Фёдор фон Бок.
- Только вот тебя, Ганс, хочу предупредить, - обратился Гейдрих к Гудериану, - будешь на войну собираться, не забудь взять калоши, плащ, зонтик и сменные носки. До нас дошла информация, что эти подлые большевики почему-то хотят тебя замочить. А в этом случае ты ведь без сменных носков и простыть можешь. Кстати, шеф, - сказал Рейнхард своему начальнику - рейхсфюреру СС Гимлеру, - Вы тоже, в Россию собираясь, на всякий случай сменные носки прихватите. Вас они вроде бы тоже мочить собрались, причём, как-то необычно - 'по-чёрному'.
На том историческое совещание в пропахшем трудовым генеральским потом кабинете Фюрера закончилось. Роковое для Германии, а для Гитлера - раковое, в смысле позы, в которой всего через три года предстояло оказаться самому Великому Вождю Германской нации, решение было принято, и с трудом оторвавший от пола свою челюсть адмирал Канарис побежал в ближайший сортир - срочно сливать только что полученную актуальнейшую информацию англичанам.
************************************************************************
Июнь 1941 года, Лондон, резиденция премьер-министра Великобритании В знаменитом особняке на Даунин-стрит 10 было не просто накурено, а накурено ну очень сильно. Сэр Уинстон Черчилль, оправдывая свой громкий табачный титул графа Мальборо, сигару из зубов не выпускал даже во сне. Да и прочие собравшиеся, беря пример с премьера и нацепив специально для этой цели пошитую британцами спецодежду (смокинги), тоже дымили, как толпа пьяных паровозиков.
В застоявшемся воздухе загадочно зависли многочисленные русские микротопоры, арийские микромолоты и истинно британские сверхтехнологичные пикофунты наностерлингов. К ним вскоре присоединилось несколько возникших уже в ходе совещания потных спиралей. А из-под лестницы, где, как известно, англичанка всегда гадит, тянуло и вовсе чем-то ну очень неприятным...
Заседали долго, но стоящие перед собравшимися чисто шекспировские вопросы 'Быть или не быть, а если таки бить, то кого, зачем и кто именно это будет делать?' решить никак не удавалось.
Зато можно было смело констатировать, что в небе над Империей засмеркалось уже не на шутку. И даже солнце, которое раньше никогда не заходило над Соединённым королевством, теперь тоже стало куда-то закатываться.
По жемчужине Британской короны бегали и подстрекали ко всякому нехорошему какие-то голоногие, но весьма подозрительные махатмы. Пока игрались только с итальянцами, было так прикольненько немного посоревноваться с ними в забегах по пустыням Северной Африки. Мол, кто быстрее до Тобрука доберётся - берсальеры в пёрышках или шотландцы в юбочках? Но вдруг пришёл немецкий Лис и почему-то сразу взгрустнулось. По морям и волнам шастали волчьи стаи папы Дённица, поэтому кушать на Острове стало не то, чтобы совсем нечего, но уже близко к тому. Зато резко вырос аппетит у сыновей священного ветра, и британцев стало не на шутку выдувать из Азии...
Да и, в нарушение всех древних британских традиций, которые так любят чтить истинные джентльмены, англичанам в этот раз приходилось воевать за себя самим, а это, оказывается, не только очень непривычно, но и весьма утомительно.
В общем, от демонстрации всеобщего уныния собравшихся спасала только знаменитая неподвижная нижняя челюсть.
Но тут из плотно окутавших собравшихся густых клубов дыма, расталкивая привычно стенающие по углам многочисленные приведения чиновников, клерков и секретарей, невинно замученных за долгие века существования империи британскими премьер-министрами, внезапно материализовался решительный молодой человек в полевой форме секретного агента МИ-6. То есть, в белом шикарном, с золотыми пуговицами, костюме-тройке и с полуголой длинноногой красоткой подмышкой.
- Бонд, Джеймс Бонд, - привычно представился он и тут же что-то зашептал своему шефу.
Гордость Великой Державы - глава британской разведки сэр Стюарт Грехэм Мензис, единственный в мире человек, сумевший спереть хоть что-то, честно украденное до этого самими поляками (пару лет назад он доблестно выкрал из Варшавы шифровальную машинку 'Энигма', которую поляки героически стащили у немцев) довольно расцвёл и, встав в величественную позу, торжественно произнёс:
- Лорды, сэры, пэры, а также присутствующие здесь лордыни, сэрушки и пэрки, леди и, не побоюсь этого слова, джентльмены! Я хочу сообщить вам радостное известие - немцы решили внезапно напасть на Россию!
Чувство неописуемого облегчения, расталкивая победно заголосивших призраков, разгоняя зависшие в воздухе микромолоты, нанофунты, раскручивая потные спирали, могучими волнами стало разливаться среди собравшихся - опять нашёлся кто-то другой, кто будет воевать за интересы Британии!
А из тёмного угла под лестницей, откуда, оправляя юбку, выскочила покрасневшая почему-то англичанка, запахло ещё отвратней...
************************************************************************ В Париже, на пляс Пигаль хриплый, прокуренный детский голосок лишь недавно ставшей известной эстрадной дивы, изящно затянутой в форму офицера НКВД, пошитую у самого Хуго Босса, старательно выводил бессмертное 'Бессаме мучос'. Ей аккомпанировал одетый в ту же форму профессионально невозмутимый тапёр с породистым лицом белогвардейского офицера. Из полутёмного зала за выступлением артистки внимательно следили грустные еврейские глаза штандартенфюрера СС. В соседнем кресле восторженно внимал словам незнакомого ему испанского языка широко известный в узких кругах журналист, привычно накинувший на украинскую вышиванку традиционный смокинг британского тайного агента.
Над полузахваченной Европой продолжали сгущаться грозные тучи войны.
Смеркалось...
************************************************************************
А не в это время совершенно в другом месте...
Январь 1904 года, рейд Порт-Артура, адмиральский салон броненосца 'Петропавловск' В адмиральском салоне ставшего впоследствии печально знаменитым броненосца было шумно, душно и очень сильно накурено. Но братья Стругацкие ещё даже и не родились, поэтому-то микротопоры, зловеще зависшие над присутствующими, подсчитать никто не мог.
Флотоводцы, полководцы и командиры гарнизона бурно обсуждали главные философские вопросы выпавшей на их долю современности: 'Кто виноват' и 'Что делать'. Хотя совещание шло уже давно, прийти к какому-либо решению никак не удавалось.
И если для решения первого вопроса достаточно было посмотреть в угол, то по поводу второго собравшиеся спорили до хрипоты.
В углу стояли генерал-лейтенант Стессель, орлиным взором осматривавший присутствующих, ожидая, кто же из них, наконец, даст ему взятку, и шмыгающий разбитым носом генерал-майор Фок. Государь-император, давно заслуживший почётное право быть поставленным в тот же угол, на совещании не присутствовал. Он стрелял ворон.
Сгруппировавшиеся в кучку адмиралы сначала долго и недоумённо смотрели друг на друга, пытаясь сообразить, как они сюда попали, ведь большинство из них должно было находиться в этот момент в Питере, Владивостоке или Кронштадте. В ушах издевательски крутилась незнакомая песенка 'Как здорово, что все вы здесь сегодня собрались'.
Наконец, с трудом сосредоточившись, адмиралы громко заспорили. Макаров предлагал драться, Небогатов - сдаться, почему-то примкнувшие к ним два капраза - Вирен и Руднев - прорываться, Иессон - крейсировать, Витгефт - минировать, а Старк - плюнуть на всю эту войну и устроить танцы с музыкой. Пребывавший в плохом, как обычно, настроении Рожественский попытался по старой своей привычке запустить в спорщиков биноклем, но ни в кого не попал, отчего настроение лихого адмирала ухудшилось ещё больше.
Великий князь Алексей Александрович, с головы до ног обвешанный золотом, бриллиантами, дальномерами и арифмометрами, сосредоточенно загибая пальцы, что-то меланхолически мурлыкал себе под нос.
Прислушавшись, можно было разобрать 'Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жанетта, Жоpжетта'...
Хотя генерал-адмирал очень любил француженок, но, похоже, сейчас он безуспешно пытался припомнить названия крейсеров золотой серии.
'...Колетта, Полетта, Клоpетта, Флоpетта, ох, Маpиетта'...
Наследник престола недоумённо рассматривал своего скоропостижно воскресшего старшего брата Гошу, за спиной которого маячила смутно памятная ему зловещая фигура пожилого штандартенфюрера с кошкой на плече и зеркальными очками на носу. Почему-то при виде его Михаилу хотелось вытянуться по стойке смирно, но донёсшаяся с берега лихая песня 'Куда бы нас приказом не послали, нас Михаил в атаку поведёт', заставила вновь гордо расправить плечи. Правда, в голосах поющих слышался некий надрыв. Похоже, на этот раз бронедивизион Великого князя, как говорится, 'уж послали, так послали'.
Потихоньку до всех присутствующих стало доходить, что ни до чего толкового договориться не удастся. Гости стали расходиться.
Первым не выдержал Руднев. Выкрикнув - там уже 'Асаму' взрывать пора, а у меня, в Чемульпе этой, ещё даже Балк не валялся - он выскочил из прокуренного салона и тут же, вечерней лошадью, отбыл на свой корабль.
Адмирал Алексеев, которому тоже надоел весь этот бедлам, плюнул прямо на палубу, схватил подмышку стоявшую рядом с ним прекрасную креолку, и со словами 'мне в Лондон по делу срочно' полез в люк пришвартованной к броненосцу субмарины.
Великий князь Михаил уже размышлял, лететь ли ему отсюда на аэроплане, или поехать домой пешочком - на бронепоезде, но тут в салон без стука вбежал запыхавшийся растерянный мичман и громко закричал:
- Всё пропало, японцы сняли с 'Фудзи' кормовую башню.
- Вот же ж желтолицые черти какие. И что там теперь? - дружно отреагировали присутствующие.
- Ничего. Они боезапас оттуда выгрузили и бетоном всё нафиг заасфальтировали.
Никогда ещё эти далёкие воды не слышали столь дружного и вдохновенного хорового исполнения Большого Петровского загиба...
Через большие иллюминаторы салона было хорошо видно, как над Порт-Артуром, наплевав на приоритет братьев Райт, парили эскадрильи самолётов, по акватории шустро носилась пара катамаранов, а в море, подняв трёхцветный флаг российского торгфлота, незаметно кралась мимо гавани к островам Элиота пятнистая немецкая субмарина образца 1918 года с крупно нарисованной на рубке ухмыляющейся касаткой.
Смеркалось...
************************************************************************
Вместо эпилога. Где-то в верхах
Олимп, время местное. 'Узелок завяжется, узелок развяжется' старательно выводило хриплыми голосами трио пьяных баб. Столько самогонки за один раз богини Судьбы не потребляли с начала Времён. Мойры, вырывая друг у дружки нитки и пьяно хихикая, увлечённо вязали из них узелки, плели кружева, макраме и коврики. Особенно хорошо в этот раз получались маты. По крайней мере, таких выражений, которые сплёл в единую конструкцию ошарашенный увиденным Зевс, на Олимпе никогда до этого не слышали. 'Ох, недаром его Громовержцем прозвали', - с уважением отреагировали на особо затейливый Зевсовый загиб сбежавшиеся на шум боги.
Неподалёку билась в истерике муза истории Клио: 'Я им всё, а они мне вот... То хроноложцы эти разные с резвунами, то революционеры с террористами, невинно убиенные, а теперь вообще сплошное попадалово альтернативное началось. Как жить, как жить?'... 'Клуш, да успокойся ты, не переживай так. Думаешь, нам легче было, когда чёрные квадраты да рэп с мыльными операми появились?' - пытались успокоить плачущую сестрёнку обступившие её музы.
Смеркалось...
