Глава 2
Жажда неистовствовала. В горле першило, во рту пересохло. Голова болела, да так, что хотелось на стенку лезть…. В единственное окно сильно дуло. Декабрь… Щели в раме были большими, с осени их никто не удосужился заклеить. В стекло уныло стучал мелкий надоедливый дождь. Крохотная комнатка с выцветшими, а местами и вылинявшими обоями вмещала два маленьких стола, составленных буквой «Г», четыре скрипучих стула и железный ящик, торжественно называвшийся сейфом. На столах в беспорядке лежали газеты, журналы в картонных переплётах, листы бумаги: чистые и исписанные мелким неразборчивым почерком или отпечатанные на машинке с неровным шрифтом. У Сергея болела голова. Сильно болела, хоть на стенку хотелось лезть! Он сидел перед телефоном, тщетно пытаясь набрать «8». В трубке что-то приглушенно щелкало, и раздавались короткие гудки. В те редкие моменты, когда удавалось выйти на межгород, после двух-трёх цифр кода неприятный металлический голос беспрерывно твердил: «Неправильно набран номер» или «Линия перегружена, вызывайте телефонистку». Тогда Сергей нервно бросал трубку, откидывался на спинку стула и, зябко поёжившись, закуривал очередную сигарету. Под давно небеленым потолком с рыжими разводами от протечек крыши висело густое облако сизого дыма. Три дня назад Стас получил в банке большой кредит под поручительство Ющенко сроком на три месяца. Сергей не очень-то доверял Ющенко (правда, Стас пообещал, что это будет последним делом с Ющенко), потому что тот уже не раз под, казалось бы, благовидными предлогами вымогал у них деньги. Сергей говорил об этом Стасу, но тот только махал рукой; у них были старые связи по комсомольской линии – и тот и другой были секретарями первичных организаций, один в пошивочном ателье, другой – на кабельном заводе, а потом Ющенко стал инструктором в горкоме комсомола. Обладая железной хваткой и умением угодить начальству, Ющенко сначала на «видеоиндустрии» под эгидой комсомола, а после запрещения компартии занявшись официальным «бизнесом», на махинациях с продажей кабеля, бензина и спирта, сколотил свой начальный капитал. Теперь его фирма уверенно шла в гору; уже начался ремонт в новых апартаментах, сам Коля разъезжал на новеньком «вольво» красного цвета последней модели. Окружив себя свитой подобострастных «соратников», он восседал в кресле своего пока ещё старого кабинета, превращаясь из когда-то «демократичного» Коли в чванливого Николая Дмитриевича!
У Сергея болела голова, сильно болела! Но не от выпитого накануне, хотя страшно мучила жажда и била лёгкая дрожь, поэтому он накинул куртку на плечи. Проблема больших денег камнем легла на его плечи; Пётр подвёл Стаса, обещанная партия дешёвых телевизоров с завода из Днепропетровска ушла мимо них. Время шло, а ничего стоящего, как назло, не попадалось. Сергей открыл банку пива – уже третью с утра. Банка сердито зашипела, и он отхлебнул из неё добрую половину. Дрожь немного унялась. Сергей снова снял телефонную трубку, на этот раз повезло: никаких сбоев не было, и после третьего гудка на том конце провода сняли трубку.
– Алло, алло! – энергично закричал Сергей. – Это фирма «Кадр»? Я звоню по объявлению в «Посреднике»… Что у вас в наличии?.. Минуточку,.. – и он схватил клочок бумаги и карандаш. – Записываю,.. – по листочку побежали неровные строчки. – Видеодвойки, чьё производство?.. Самсунг… Минимальная партия?.. – бумаги не хватило, Сергей схватил ещё один лист. – Чья доставка? Повторите, плохо слышно… Форма оплаты? На́лом дешевле?.. Так… А с кем я говорил?.. Не понял, повторите… Жезнов?.. А как правильно?.. Жезлов. О’кей! Адрес уточните… Хорошо… Хоменко Сергей Николаевич, да, да, Николаевич, коммерческий директор МП «Меркурий». Нам это подходит, но мы должны обсудить… обязательно позвоним,.. в любом случае… Всё! – Сергей облегченно выдохнул. – Фу-у-у!
Откинувшись на спинку стула, он снова закурил и одним глотком допил пиво. На душе стало легче, появилась какая-то перспектива! Стас с шумом ввалился в комнатку, не закрыв за собой дверь. Сразу стало холодно. Протянув Сергею руку, он бухнулся на стул, который подозрительно скрипнул.
– Привет!.. Какой на улице колотун!.. А накурил-то… Ну, что? Есть что-нибудь интересное?
– Здоров! – ответил Сергей, вставая, чтобы закрыть дверь, – А дверь чего не закрыл… холод собачий! – Потом он протянул Стасу несколько исписанных листочков. – Вот это самое интересное!
# # #
Они были ровесниками, вместе учились в техникуме. Внешне они были разными: Стас – высокий и довольно полный, любил поесть и повеселиться, Сергей был худощав, и немного замкнут. Но всё-таки они подружились. Потом была служба в армии, и пути их разошлись. Встретились они на закате «перестройки», когда Сергей вернулся из Эстонии. Стас к этому времени женился. Его жене Валентине Сергей понравился, тем более Стас про него много рассказывал. Теперь их объединило общее дело. Декларация правительства «разрешено всё, что не запрещено», подобно давно забытой «экспроприации экспроприаторов», сделала своё дело – миллионы людей обуяла жажда быстрого обогащения без особых усилий. Началась прямо-таки «золотая лихорадка»! Коммерческие поездки в Турцию, Грецию и страны Восточной Европы с томительным многодневным стоянием на пропускных пограничных пунктах, унизительным досмотром таможенников, как своих, так и чужих, вымогательство чиновников и рэкетиров, скотские условия жизни богатства друзьям не принесли, но научили действовать решительно в самых неожиданных обстоятельствах. Отношения их окрепли ещё больше и сцементировались. Стас, используя знакомство с Ющенко, перекупил у него документы на малое предприятие «Меркурий». Они открыли комиссионный магазин, где царствовала жена Стаса, занялись посредничеством. Дела немного пошли, но быстро растущая инфляция, налоговые и прочие отчисления не давали скопить хоть сколько-нибудь приличных денег. Тем более что лишь небольшая часть сделок проходила удачно. Тогда у Стаса возник план. Уже несколько раз его выполнение откладывалось, но теперь, когда Пётр подвёл, а Ющенко дал гарантию на получение кредита на грабительских условиях – отдать ему наличными треть суммы кредита и три четверти прибыли за три месяца пользования кредитом. Такого даже Геша не мог себе позволить. Пришло время действовать. Стас пробежал глазами по мелким строчкам.
– Когда уже ты разборчивей писать научишься? – сказал он недовольно. – Вот это что такое?
– Это? Дай-ка, посмотрю, – Сергей взял листок и поднёс к глазам. Он был немного близорук, но очков не носил. – Самовывоз. За нал скидка 50 %.
– Отлично!
– Ну что, Стас, где мои денежки? – раздалось у них за спиной. Это в дверь вошёл Коля. – Время идёт, а денег нет!... А мне что заливал-то? Всё под контролем, − передразнил он Стаса.
– У нас уже кое-что проклюнулось, – сказал Сергей.
– А я не тебя спрашиваю. Что проклюнулось? Птицеводы хре́новы! Навязались на мою голову!
– Ладно, Коля, не кипятись! – это уже Стас, – Не видишь, работаем!
– Работаете?! – и уже примирительно, – Работайте, работайте, – и уже выходя, – да моей доброты не забывайте!
– Не забудем, не забудем, щедрый ты наш! – ответил Стас ему в след и закрыл дверь…
# # #
Ющенко вернулся в свой кабинет и воцарился на своём кресле. Напротив него сидели Шурик Музы́ка и Валерка Белкин. Шурик поставил на стол небольшую, вместительную сумку и расстегнул молнию.
– Это вчерашняя выручка, – сказал он, выкладывая на стол толстые пачки ассигнаций, перехваченные разноцветными резинками.
– Белочка, дверь-то закрой! – раздражённо сказал Ющенко.
Валерка вскочил со стула и, закрыв дверь, повернул ключ в замке.
− Представляете, эти птицеводы хреновы! У них, видите ли, что-то там проклюнулось! − начал Коля.
− Какие такие птицеводы? − поинтересовался Валерка.
− Да известно какие! Стас со своим дружком. Так вот эти птицеводы и не чешутся. Три дня назад деньги получили, а ничего не сделали!
− Не надо было подписываться за него, − сказал Шурик.
− Не надо?! − возразил Ющенко. − Ничего, главное вовремя подстегнуть. Никуда не денется…
# # #
Тем временем Сергей опять пытался набрать телефонный номер киевской фирмы «Кадр».
– Надо от них факс с подтвержденьем потребовать, – сказал Стас. – Покажем Коле. Он деньги обналичит, да ещё от себя даст, это факт! Цены смешные! Жаль, хату придётся продавать! На всё про всё сроку максимум неделя. Тебе хорошо, на квартире живешь!
Сергей снимал однокомнатную квартиру на третьем этаже в доме «сталинской» постройки с видом на море. Летом в открытое окно доносился шум прибоя и крики чаек. Он любил поздним вечером посидеть на балконе с бутылочкой пива и сигареткой, глядя на светящиеся огни порта, мигающие маяки волнореза… Родители Сергея развелись, когда ему было десять лет. Отец уехал куда-то в Сибирь, где и благополучно пропал, а мать через три месяца вышла замуж за какого-то приезжего и укатила с ним на Западную Украину. Сергей остался с бабушкой и тёткой, младшей сестрой отца, незамужней, разбитной девицей. Бабушку он любил, а тётку недолюбливал за взбалмошный характер. Бабушка, бывало, говаривала: «В своего отца пошли детки мои, наградил ирод проклятый». Деда Сергей не знал, он утонул в море во время шторма ещё до его рождения. Бабушка была добрая и баловала его, и потому учась в техникуме, Сергей едва не угодил за решётку. Выручил Стас, а ВМФ стал настоящим спасением. После службы Сергей остался в Таллине, работал сначала слесарем, а потом мастером на судоремонтном заводе, получил комнату в общежитии. Бабушка умерла, когда он ещё служил на флоте. Но события конца восьмидесятых годов вынудили Сергея вернуться на родину. Тётка к тому времени вышла замуж за рыбака и родила двух близнецов. Здесь Сергей оказался чужим, спасибо хоть прописали. С работой тоже не заладилось; на заводе, куда устроился слесарем, произошла реорганизация, и его сократили, как вновь принятого. И опять выручил Стас…
– А как же ты Вальке объяснишь? – спросил Сергей, набирая номер. – Поймёт ли она?
– Не боись! Надеюсь, поймет! Главное, чтобы всё вышло!..
Всё получилось как нельзя лучше. Факс из Киева пришёл на следующее утро. На удивление Коля Ющенко безоговорочно поверил предложению киевской фирмы, а почему было не поверить; гербовая печать и подписи в порядке. Деньги он обналичил в этот же день, да ещё добавил свои, правда, под залог их «Меркурия» со всем содержимым. Сумма получилась внушительная, да ещё в американской валюте; таково было условие поставщика радиоаппаратуры. Первый шаг был сделан, терять им теперь было нечего. К вечеру Стас нашёл покупателя из приезжих на свою двухкомнатную квартиру с обстановкой и машину за хорошие деньги. Водителя он уволил, сославшись на его плохую работу, тем более что тот работал у него без записи в трудовой книжке. Труднее пришлось объясняться с женой; сначала она ничего слушать не хотела, как она будет без своего магазина, как оставит родителей. Но при виде сумки туго набитой пачками долларов Валентина наконец-то согласилась. Часть домашних вещей: постельное бельё, кое-какую одежду, кухонный комбайн, телевизор-видеодвойку, посуду и хрусталь они отвезли её родителям якобы на хранение, так как собираются в отпуск недели на две-три. Этим же вечером Стас с Сергеем проводили её на ночной ростовский автобус. Прощаясь, договорились встретить Валентину через три дня на Павелецком вокзале. Она должна была добраться из Ростова поездом до Саратова, а там сделать пересадку на Москву. На следующее утро Стас тайно, для большей уверенности за сто баксов, оформил продажу своего имущества и получил с покупателя деньги. Вечером этого дня вместе с Сергеем, съехавшим с квартиры и расплатившимся с хозяевами за месяц вперёд, чтобы молчали, они, не афишируя ни перед кем свой отъезд в Киев, сели в фирменный столичный поезд. Перед посадкой Стас позвонил Ющенко домой из вокзального телефона-автомата и сообщил что вернётся, как минимум, через неделю; надо, мол, всё хорошо проверить, машину достать с надёжным водителем и всё такое. В сумках друзей были деньги, а в нагрудных карманах заграничные паспорта советского образца, которые были ещё в ходу. Ночью в Днепропетровске, тайно перейдя в другой вагон, они сошли с поезда. Просидев в зале ожидания до утра, первым автобусом выехали в Харьков, откуда на ночной электричке пересекли границу…
# # #
Как и договаривались – через три дня Стас и Сергей встретили Валентину на Павелецком. Здесь уже господствовала настоящая зима; лицо непривычно пощипывал десятиградусный морозец, вьюжило, на неубранных улицах лежали сугробы. В бывшей столице СССР, наводнённой разношёрстной публикой из стран ближнего зарубежья, было нетрудно затеряться, хотя вероятность встретить неже¬ла¬тельного знакомого теперь уже из прошлой жизни не исключалась. Но об этом не думалось. Остановились они на северной окраине Москвы у бывшего однопол¬чанина Стаса. Тот осваивал челночный бизнес и как раз собирался в Турцию на две недели на новогоднюю распродажу. Поэтому приехавший друг, кстати, как нельзя лучше других, мог бы в столь неспокойное время пожить у него и покараулить квартиру. Ещё через три дня с помощью «зелёных помощников» они получили регистрацию в г. Александрове, Владимирской области и вкладыши российского гражданства в советские паспорта. Теперь можно было передохнуть; первую часть плана они выполнили. Вечером друзья посидели в небольшом ресторанчике по соседству со своим «убежищем», а по дороге домой, как бы ненароком, заглянули в казино «Хрустальный башмачок». И тут им ещё раз несказанно повезло; за три часа они удвоили имеющиеся у них деньги. Шансы благополучного завершения плана значительно возросли…
# # #
− Ты что-нибудь о Стасе слышал? – спросил Ющенко.
Музы́ка отрицательно покачал головой. Он поправил очки в тонкой металличе¬ской оправе. Было ему двадцать восемь лет. Он окончил горный институт, но по специальности работать не захотел, по распределению не поехал, а вернулся в свой город и некоторое время подвизался в комсомольской организации местных гидрогеологов, после чего перебрался в горком комсомола. Судьба свела Шурика с Ющенко. Они быстро нашли общие точки и дела. Вид Шурика являл этакого простачка с хитренькими глазёнками. Роста он был маленького, худощав, узколиц и длиннонос, в левом ухе носил маленькую золотую серёжку-колечко, пальцы на руках были длинные и тонкие.
− Уже неделя прошла, а о нём ни слуху, ни духу, − продолжал Коля несколько озабоченно.
В принципе, он считал, что Стас сильно зависел от него и побаивался его. Музы́ка снова промолчал. Он что-то подсчитывал с помощью миниатюрного карманного калькулятора и записывал результаты в маленький блокнот. При этом он недовольно морщился лоб и хмурил брови. Последняя особенность придавала Шурику комичный вид озабоченной крысы.
− Вот, Коля, смотри, что получается, − наконец сказал Музыка, подсовывая Ющенко блокнотик. − Пролётик!
− Да, неважно, получается! − ответил тот, просматривая колонки мелких цифр, − А что делать думаешь?
− Придётся на бензин немного накинуть, хотя бы процентов двадцать. Вот я просчитал, смотри ниже,.. если не сделаем, то до конца месяца можно в минуса съехать.
− Ладно, накинь, только не перестарайся, − сказал Коля. − А то клиентуру потеряем…
В это время в дверь негромко постучались. Шурик поднял голову. В кабинет тихонько вошёл Генка Будильник. Поздоровавшись, он сел на стул рядом со столом и расстегнул куртку. Она была мокрой от дождя. Генка промышлял валютой, посредничал в сделках по продаже машин, квартир, гаражей и всякой другой мелочи, имея при этом небольшой процент. С Валеркой Белкиным и Стасом он когда-то учился в машиностроительном техникуме на одном курсе.
− Ну и погодка сегодня! Наверное, снега этой зимой не увидим, − сказал он, − А вы слышали,.. − Генка выдержал интригующую паузу, шмыгнув носом. − Где-то неделю назад двух мужиков в киевском поезде завалили, за Днепром говорят.
Ющенко и Музы́ка удивлённо переглянулись, и Коля переспросил:
− Когда говоришь? Неделю назад?
− А что вы не слышали? Большие «бабки» у них ещё были,… − изумился Будильник.
− «Бабки», говоришь? Отдай их мне, − на пороге кабинета возник Белкин, стряхивая с одежды капли влаги и улыбаясь.
− Вот Генка говорит, что двух мужиков в киевском поезде грохнули, − ответил Шурик с лёгкой иронией и скепсисом в голосе.
Валерка вытаращил глаза. Показалось, что даже вихрастые волосы на его голове встали дыбом. Генка обвёл всех изумлённым взглядом.
− Мужики, да, вы чего, и вправду, ничего не слышали?
Об отъезде Стаса и Сергея в Киев с деньгами за товаром он ничего не знал, и поэтому реакция Коли и его компании сильно удивила.
− А подробности знаешь? − спросил Валера, немного придя в себя, − Кто они? Откуда?
− Да, нет. Просто все говорят,… а что?
На его вопрос никто ни ответил….
# # #
В центре маленького столика стояла бутылка коньяка, рядом разместились шампанское, водка и высокая, с узким горлышком, бутылка дорогого марочного виноградного вина. Их окружали тарелочки и блюдца со всевозможными яствами; были здесь и золотистые шпроты, и салат из кальмаров, и чёрная икорка, возвышающаяся горкой на тарелке, и ветчина, и лососина, и маринованные грибочки с лучком, на краешке стола разместилось блюдо с ещё дымящейся варёной картошкой. Чего здесь только не было! Было всё, что могли позволить «баксы» и богатое в отношении закуски провинциальное воображение. Также на краю столика стояли, расставленные с геометрической четкостью, три высоких хрустальных стакана, три хрустальных рюмки и три неглубоких фужера на высо¬ких тонких ножках. На газовой плите закипал чайник. Стас сидел, откинувшись на мягкую спинку узкого диванчика, и с удовольствием курил душистую сигарету. Сергей тоже курил, стоя у окна. Немного помутневшими от выпитого в кафе глазами он всматривался в мириады разноцветных огней; застывших на месте и движущихся, мерцающих и горящих постоянно. Отсюда, с высоты двадцать восьмого этажа, куда не долетало уличного шума, ночная жизнь громадного города казалась сказочной. Время было за полночь. Напротив окна на высоком и узком финском холодильнике стоял телевизор «Сони». В оконном стекле отражалось феерическое представление какого-то действа, сопровож-даемое ритмичными звуками, отдалённо напоминающими музыку. Валентина возилась у плиты. Вся троица была ещё под впечатлением случившегося с ними в этот вечер. Все трое ошеломлённо молчали.
– Везёт твоему дружбану, – неожиданно сказал Сергей. – Живёт в столице, своя хата, ни от кого не зависит…. А какие возможности! Кабаков, как грязи, не меряно а!.. Глаза разбегаются! В какой хочешь, в такой и иди, а хочешь – в ночной клуб, пожалуйста, хочешь – в казино, милости просим! И везде: «Проходите, господа,… присаживайтесь господа,.. чего желаете, господа?.. Прямо как на видике! Не то что у нас!
– Господа – это когда «бабки есть, а когда нет – ты скотина, быдло и фамилия твоя – никто! Вот такие, брат Серёга, дела получаются! – расслабленно проговорил Стас. – Валь! Ты скоро? Ну, честное слово, сколько ждать можно? Шампанское уже скоро закипит!
– Сейчас, ещё пару минуточек, и всё будет готово, – ответила она несколько недовольным голосом, и открыла духовку. Кухня наполнилась пряным ароматом тушеной курятины. Сергей присел к столу. К горлу подкатил ком, и он инстинктивно сглотнул.
– Стас, не сиди увальнем! Помоги же мне!
– Сейчас, сейчас, малышка, бегу! – ответил Стас, выбираясь из-за стола. – Кто такие узкие проходы придумал?! Бегу, солнышко, бегу!
Бутылки на столе закачались, фужеры звякнули. Сергей обеими руками придержал сосуды с драгоценной влагой. Наконец Стас, нарочито пыхтя, выбрался из-за стола и подскочил к жене. Она сунула ему в руки прихватки и выдвинула противень из духовки. Стас подхватил его и поставил на кухонный стол. Валентина ловко переложила дымящуюся курицу на широкое блюдо.
– Можно начинать! – торжественно провозгласила она.
Теперь все трое уютно разместились вокруг стола. Стас открыл бутылку шампанского и разлил искрящийся напиток по фужерам.
– Я думаю, что можно, нет, не просто можно, а просто необходимо выпить за удачно складывающиеся обстоятельства! – провозгласил он с пафосом. – Особенно за неслыханный выигрыш! Такое только раз в жизни бывает! В общем, за удачу, за нас!
Все его поддержали и, звонко чокнувшись, выпили до дна. Не раздумывая, Стас налил по второму фужеру.
– А теперь я считаю, что надо выпить за мою жену Валюшу, которая, не смотря ни на что, всегда может соорудить хороший стол!
Они снова выпили, потом принялись аппетитно закусывать. После шампанского ребята пили водку, а Валентине наливали в хрустальный стакан вино. Закусывали тушеной курицей и картошкой вперемешку с другими закусками. При этом жирные руки вытирали скомканными бумажными салфетками. Затем принялись за коньяк. Валентина тоже выпила пару рюмок. Коньяк заедали чёрной икоркой, которую брали прямо ложками.
– А всё-таки, я Коле нос откусил! – довольно заявил Стас, насытившись.
– Ты пока не хвались, – перебила его жена слегка заплетающимся языком. – Ещё неизвестно, что может случиться.
– А что может случиться?! Обживёмся, через годик твоих стариков поближе к нам перетащим и заживём как люди. Когда «бабки» есть – жить можно! Да и Толик поможет. Когда вернётся, я с ним обязательно поговорю. Всё-таки мы с ним два года на одной точке в дремучей тайге кантовались, комаров кормили!
– Твои бы слова, да Богу в уши, – проговорила жена.
Сергей за всё это время не проговорил ни слова. От выпитого начинала кружиться голова, хмель всё сильнее будоражил сознание. Он закурил и пересел ближе к открытой форточке. С улицы приятно тянуло морозным воздухом. Стас тоже достал сигарету и, машинально помяв её, прикурил от зажигалки.
– Сначала надо отсидеться некоторое время, а потом уже чего-то предпринимать, – сказал он наконец. – А то правда, кто его знает, как всё обернётся…
– Да, ты, брат, не паникуй! Всё под контролем! – перебил его Стас пьяным голосом. – Мы в другой стране. Ющенко теперь нас не достать!
– Да, что там Ющенко, а банк? Кредит не вернём, они заяву в ментовку подадут, а те розыск объявят! Серьёзное дело получается!
– За это не переживай. Коля – гарант, он им выплатит всё до копеечки. Кто нас в этой суматохе искать будет! Что мы первые?
– Не знаю, не знаю, – пробормотал Сергей недоверчиво. – Только не нра¬вится мне всё это…
– Не нравится, не нравится, – передразнил его Стас рассержено. – Сам же хотел, чтобы мы от Ющенко отделились, а когда я придумал и осуществил план, ты на попятную пошёл!
– Да, не на попятную, – пробормотал Сергей. – Просто надо поостеречься что ли немного, не высовываться никуда какое-то время. Вот я о чём, – продолжил он уже энергично.
Валентина не вмешивалась в разговор друзей. Голова у неё немного кружилась, но всё же она решила убрать со стола грязную посуду и вымыть её. Квартира ведь всё-таки чужая, ну и что же, что хозяин пока в отъезде. Она выбралась из-за стола и направилась к раковине.
– Стас, ты не находишь, что Сергей прав, – только и сказала она.
– Чем же вы слушали, я же говорил: годик-другой обживёмся, пооботрёмся. А деньги надо всё равно в дело пускать, чтобы не лежали мёртвым грузом, а то прожрём, да прогуляем все. И что тогда?
– Ладно, уговорил, – ответил Сергей несколько успокоенно.
На том и порешили. Потом Валентина сварила кофе, и они допили с ним коньяк в прикуску с шоколадным тортиком. Сергей, имея слабость к сладкому, радовался как ребёнок. Они ещё не знали, да и возможно никогда не узнают, как им несказанно повезло – два убитых в киевском поезде мужика помогли им первое время не опасаться за свою безопасность…
# # #
Когда все ушли, Коля призадумался: «Неужели, правда, и эти два мужика, убитые в поезде, и есть Стас со своим дружком, тем более Будильник говорил о деньгах. Об их отъезде он знать не мог». Он долго сидел, размышляя, что предпринять. Даже вошедшую в кабинет Нинку, девятнадцатилетнюю дочку начальника МРЭО ГАИ, работавшую у него кассиром, он выпроводил резким окриком: «Не сейчас!» Положение складывалось щекотливое. «Если это так, – рассуждал Коля про себя. – То ему, Ющенко, то есть его предприятию, как гаранту «Меркурия» в получении кредита, придётся выплатить банку всё сполна! А сумма-то немаленькая, да ещё проценты! Будь они трижды прокляты! А форс-мажор в договоре, кажется, не предусматривался». В сердцах Коля грязно выругался и плюнул на пол. За окном кабинета уныло моросил дождь. Несмотря на уже позднее утро, на улице было сумрачно. Это усугубляло и без того мрачное настроение. Посидев ещё какое-то время и сосредоточившись, он набрал телефонный номер одного нужного человечка. Так Коля его называл. С минуту в трубке раздавались длинные гудки, прерываемые хрипами, а потом ему ответили.
– Привет!.. Как дела?.. Да, знаю, что у прокурора… У меня тоже… Уезжаешь?.. Надолго?.. Да, у меня к тебе одна просьба есть… Тут, понимаешь, говорят, что примерно неделю назад в киевском поезде двух мужиков грохнули. Можешь по своим каналам узнать… Нет, нет, я здесь не причём… Шутишь что ли?.. В общем, если сможешь, узнай: кто такие, откуда,.. все обстоятельства… Только когда вернёшься… Ну ничего, я подожду… Договорились… Напомню, напомню… Всё, пока!
Коля положил трубку. «Только через две недели. Как долго! Когда же у Стаса первый платёж по процентам?» – он порылся в бумагах на столе и, не найдя нужной, полез в сейф. Там её тоже не оказалось. Он раздосадованно постучал кулаком в стену, да так, что за её деревянной обшивкой посыпалась штукатурка. Через несколько секунд на пороге кабинета из соседней комнаты появилась Нинка.
– Чего так долго?! – спросил Ющенко раздражённо, – Где бумаги по «Меркурию»?
– Не знаю,.. – ответила она растерянно и затараторила. – Николай Дмитриевич, тут надо платёжку подписать… скоро банк закроется.
– Какую ещё платёжку?
– Перечисление на Одессу, сегодня последний срок…
– К чёрту Одессу! – взбешённо вскричал Коля и стукнул кулаком по столу, всё, что лежало на нём энергично подпрыгнуло на добрую четверть метра и частично упало на пол, – Ты мне договор по «Меркурию» найди! Сию же секунду! Я сказал!
Нинка, как ошпаренная, выскочила в коридор…
