Мария Семенова. Волкодав. Право на поединок.
Арранты любили хвастаться, будто самую первую карту начертили именно они. Может, так оно и было в действительности. Во всяком случае, родной материк Волкодава на всех картах именовался Восточным – по той единственной причине, что лежал к востоку от Аррантиады. Землю же, разделенную Заоблачным кряжем на Шо-Ситайн и Озерный Край, всюду обозначали как Западный материк. Волкодава это, собственно, не удивляло: как ни крути, а надо же было мореходам разных стран сговориться о каких– то общих названиях, чтобы сразу понимать, о чем речь. Иначе выйдет, как с Железными горами, они же Ограждающие, они же Замковые, Замковые и неведомо какие еще. Гораздо более странным казалось венну другое. Морские пространства к востоку и западу от Аррантиады гордо именовались Восточным и Западным океанами. Волкодав был согласен, что водную ширь, которую самый быстрый корабль пересекал несколько дней, следовало именовать отнюдь не лужей. Но и на океаны оба эти весьма обширные моря уж никак не тянули.
Он спросил об этом Эвриха. Эврих смутился:
– Видишь ли… Когда-то мы, арранты, не умели строить морских кораблей и не посещали других стран, известных нам ныне. В те времена у нас полагали, будто весь земной мир состоит из одной Аррантиады, окруженной водами вечного Океана. Мы давно оставили свое старинное заблуждение, но названия сохранились. Не знаю, достаточно ли понятно я…
– Вполне, – проворчал Волкодав. Все же совместное плавание что-то делает с человеком, и он в кои веки раз не обиделся. Даже больше того. Кажется, на него ни разу еще не нападало желания по своей воле, без долгих уговоров, рассказывать Эвриху что-либо о своем племени. А вот теперь захотелось. Волкодав даже спросил себя: уж не потому ли, что это некоторым образом уравнивало его маленький народ с уроженцами великой страны?.. Он сказал: – В древности у нас тоже считали, что одни мы, венны, настоящие люди, а кто за лесом живет, уже непонятно чьи выкормыши… Ну и что Светынь прямо на тот свет течет, тоже… Я даже слышал, когда род кого-нибудь изгонял за злодейства, человека сажали в лодку и отправляли вниз по реке, закляв не приставать к берегу трижды три дня. Старики думали, что после этого он причалит уже в Исподнем Мире, у мертвецов…
Он сам слегка испугался собственной откровенности и наполовину ждал, чтобы аррант, по своему обыкновению, уколол его язвительным замечанием. Однако Эврих, сидевший на скамье, лишь согласно кивнул.
– Вот и Тилорн говорил мне о том же, – проговорил он погодя. – Много столетий назад у него на родине бытовали воззрения, схожие с вашими… и с нашими тоже… Люди от века очерчивали для себя границы населенного мира, а за его пределами усматривали чудовищ. Там тоже сперва предпочитали не доверять чужеплеменникам. Потом считали свой мир неповторимым творением Богов, избранным и единственным. И наконец поняли, что мир этот – всего лишь пылинка, летящая во Вселенной…
– Может, поэтому они там так и держатся друг за дружку, – сказал Волкодав. – Когда поняли, что пылинка.
