Палки в колеса Обамы
Сенат едва не поставил крест на реформе финансовой системы США
Реформа американской финансовой системы, предлагаемая президентом Бараком Обамой, серьезно застопорилась. В течение трех дней Сенат США блокировал все попытки даже просто начать активное обсуждение внесенных администрацией законов. В конце концов республиканское меньшинство все же согласилось выслушать аргументы демократов, однако не факт, что закон все-таки будет принят. Борьба за продвижение финансовых реформ по сути только началась.Глобальный кредитный кризис, приведший к краху или поглощению целого ряда казавшихся незыблемыми американских финансовых институтов, серьезно изменил общественное отношение к банковской системе США. От новоизбранного президента Барака Обамы потребовали энергичных мер по исправлению ситуации, и они не заставили себя долго ждать. Ключевым словом администрации стало слово "ответственность" - то есть ответственность финансовых структур, пользующихся определенными привилегиями (например, возможностью занимать средства у ФРС под низкие процентные ставки), но при этом своими действиями угрожающих благополучию всей страны.
В ходе кризиса правительство США оказало значительную помощь банкам и другим финансовым организациям, на что были потрачены триллионы долларов. Однако методы ведения финансового бизнеса не изменились по сравнению с докризисными. Банки вновь начали рисковать и спекулировать, едва отойдя от посткризисного шока.
Администрация Обамы в ответ на это разработала план реформы сектора, нацеленный на более жесткую регуляцию. Одной из основных ее идей стал запрет для банков заниматься операциями на финансовых рынках за счет собственных средств. Такие действия, согласно законопроекту, должны совершаться только с привлечением средств клиентуры. Кредитные учреждения должны также лишиться прав на владение хедж-фондами или частными инвестиционными фондами, созданными на свои деньги.
Кроме того, предполагается ограничить неконтролируемый рост банков в размерах. Это объясняется тем, что сверхкрупные организации, оказавшиеся на грани краха, могут разрушить всю финансовую систему. Закон также предусматривает создание агентства по защите потребителей от финансовых махинаций.
Наконец, одним из самых противоречивых пунктов стало создание специального государственного фонда общим размером в 50 миллиардов долларов. Средства из него будут использоваться на "контролируемое разрушение" терпящих крах крупных компаний и банков. Собственно, именно эта статья законодательства и встретила наиболее энергичный отпор сенатского меньшинства.
Несгибаемые борцы
Хотя демократы составляют большую часть избранников обеих палат Конгресса, их положение не является доминирующим. Скажем, в Сенате республиканцы удерживают 41 из 100 кресел. В то же время для принятия или даже обсуждения того или иного законопроекта обязательной является поддержка более 60 процентов сенаторов. Одно лишнее место, таким образом, дает Великой Старой партии, как иногда называют республиканцев, своеобразное "право вето".
Следует отметить, что республиканцы, как правило, настроены консервативно и весьма болезненно реагируют на любые попытки государства вмешаться в деятельность частного бизнеса. Отчасти на эту позицию влияет желание получше зарекомендовать себя у многочисленного в США правого электората (заметно радикализировавшегося в последнее время), отчасти - тесная связь с крупными финансовыми бизнес-структурами. После того как на пост президента был избран Барак Обама, противостояние республиканского меньшинства с администрацией резко обострилось.
Первичное обсуждение законов о реформе должно было начаться еще в понедельник 26 апреля, но республиканцы решили заблокировать предложения администрации. В результате кулуарного противостояния законопроекты не поступили на рассмотрение ни во вторник, ни в среду. Главным противником администрации и демократического большинства стал известный консерватор Ричард Шелби, несгибаемый 75-летний борец с "социализмом" и любыми попытками государства вмешаться в работу свободного рынка. В свое время этот сенатор выступал как активный противник так называемого "плана Полсона" (после получившего название TARP), предусматривавшего выделение государством 700 миллиардов долларов на спасение финансовой сферы. Принципиального политика не остановило даже то, что план предлагался республиканской же администрацией Джорджа Буша.
Барак Обама был весьма недоволен тем, что проект реформы серьезно забуксовал, однако оставался корректным и просил сенаторов на время забыть про партийную идеологию и поставить во главу угла интересы Америки. По словам президента, реформа вообще не является вопросом, в котором партийная принадлежность имеет значение. "От кризиса на Уолл-Стрит пострадали мы все. Мы не можем начать реформу финансовой системы как-нибудь в другой раз", - подчеркнул он.
Более открыто выразил свое раздражение глава демократической фракции в Сенате Гарри Рид. "Это как мыльная опера, ей не видно конца", - бросил он, комментируя очередной провал переговоров о рассмотрении биллей.
В конце концов демократам и администрации все-таки удалось договориться с республиканцами об обсуждении законопроектов. Шелби, однако, не отступил и добился отмены положения о злополучном 50-миллиардном фонде. По его мнению, его существование только спровоцирует банкиров на еще более безответственное поведение. После утверждения этого условия Шелби и сенатский спикер Кристофер Додд пожали руки в знак временного перемирия.
Это, впрочем, не означает, что теперь законопроектам Обамы открыт зеленый свет. Просто остальные изменения республиканцы готовы обсуждать в Сенате открыто (поправка о создании специального фонда, очевидно, казалась им такой ересью, что даже говорить о ней было бы стыдно). Умеренные республиканцы, тем не менее, вздохнули с облегчением. Скажем, Сьюзен Коллинз заявила, что она довольна заключением пакта и готова непосредственно работать над созданием нового закона.
Таким образом, план Обамы еще до начала рассмотрения в Сенате уже понес потери. Нет сомнений, что для прохождения документов через обе палаты он претерпит значительную трансформацию. Что останется в итоге от твердого намерения президента радикально перестроить финансовую систему, трудно даже предположить.
Дмитрий Мигунов
