Милая Фентезийная Пьянка

[Надзоров]

Когда-то, обитая на на одном литературном форуме, я задумал создать интерактивную тему-рассказ научно-фантастического содержания, куда бы оговренные участники отписывались бы поочереди по несколько абзацев. Рассказ должен был быть содержательным, умным, объединенным общей идеей, сюжетом...
В общем уже ко второму дню существования темы, я понял, как сильно я ошибался.

В общем, тема была удалена. Ибо я не мог сдержать гомерического хохота, читая во что вырождался сюжет и вообще повествование. Апогеем этого стала "хищная биомасса", к которой нельзя было прикасаться.

Ой, умора. Не могу. Это был первостепенный бред, при чем участники все это писали с такой серьезной миной, ни на секунду не задумываясь какой вопиющий бред они пишут. Были отдельные товарищи, которые пытались вывести повествование на что-то приличное, но это тонуло в потоках несуразицы.

На месте удаленной темы я создал другую. Назвал ее "Милой Фентезийной Пьянкой". Сказал два простых правила. 1) Плодитесь и размножайтесь... в смысле пишите ваш бред сколько влезет. Никак не ограничивая поток фантазии. И чем бредовее это будет, тем лучше.
2) Единственный запрет в этом мире - упоминание "хищной биомассы".

Что из этого получилось - вы сейчас и узнаете. Толлько не умрите от смеха.
Итак, встречайте.

[Надзоров]

...а за окном трактира дождь. Он шел уже четвертый день. Небеса заволокло темно-синим, словно кто-то наверху заснул с трубкой в руках и табачный дым заволок небо. Где-то грохотал медными сковородками бог грозы и грома. Сон сковывал его пудовыми цепями, не давал пошевелить ни ногой, ни рукой, поднять головы. По правде сказать, он и глаз-то не мог открыть. И ещё на него без остановки, могучими волнами накатывал страх - накатывал, чтобы спустя некоторое время отступить... В эти недолгие минуты передышки в мозгу рождались странные, яркие образы. Но страх сметал их тут же. Отступал. Образы рождались вновь. Они были странным образом притягательны. В них было что-то скрыто? Вопрос? Или ответ? Быть может, ни то, ни другое. Образы звали, манили, и он начал бороться. Это было очень тяжело, но у него получалась - страх слабел, волны теряли силу, уже не заглушая прекрасных образов. Ещё немного! Последняя волна замирает, застывает, словно превращённая в глыбу льда, и... Со звоном разлетается на куски. Всё вокруг умерло и родилось в один миг...
На берегу моря пришёл в себя человек - неуклюже сел и начал откашливаться, непонимающим взором смотря на грозную стихию. Кто он? Как здесь очутился? И почему ему кажется, что он сейчас бесконечно долго спал и видел сны, столь же чудесные, сколь и прекрасные?..
"Голова-то как кружится,- подумал этот человек,- перепил вчера, что ли?"
Человек разглядел во мраке надвигающейся ночи стоящий у берега моря трактир и на негнущихся ногах побрёл на весёлый огонёк. Он уже собирался открыть дверь, когда подкравшийся сзади бог грозы и грома огрел его сковородкой по башке.
- Двойную "Присказку палача" - успел сделать заказ мужчина, пробивая головой дверь в кухню.
- Сколько их ещё выносить на берег будет, бездельников? - с тоской подумал стоявший за стойкой хозяин трактира, открывая, впрочем, нужную бутылку.
Из кухни выглянула девчонка лет семнадцати, посмотрела на прилегшего под дверью мужчину и крикнула куда-то себе за спину:
- Ох, опять! Ребята, помогите!
Как по мановению волшебной палочки, рядом с телом выросли два дюжих молодца, которые подхватили мужчину и усадили за ближайший стол. Девчонка поставила перед ним кружку с напитком и оглянулась на трактирщика:
- Ну, будем надеяться, что на сегодня он последний.
-Нгет... - с заметным акцентом заметил хозяин сего заведения, спрыгивая с бочки, которую он использовал как подставку, чтоб из-за стойки казаться выше. Рыжая заплетенная борода с проседью, хитрые, слегка раскосые глаза... Гимли всегда любил рассказать пару историй о своих героических приключениях в другой книге вместе с "восьмеркой каких-то лохов". Но сейчас было не до шуток - это был уже четвертый за этот день. -Нгет! Их есть исчо больше будэт!
Девушка грустно взглянула на коротышку-гнома.
- Но коек-то нет больше! - засмотрелась, как оказавшийся у них в трактире мужик выхлебывает содержимое кружки. - Куда нам его положить?
- Чиё-нить пгридумаём! - половицы скрипели под тяжелыми гномьими сапогами, из которых Гимли не вылезал.
- А че тут думать-то? - хором заявили два детины, что до этого молча стояли по сторонам. - К свиньям его и уложим! Гы! Правда, Господин Гим?
- Ну это же не по-людски... да и не по-гномьи как-то! - капризно стукнула ножкой девчонка.
- Всэм малчат! - рявкнул хозяин, напоминая, что он хозяин, а не кто-то еще. - Крэб! Гойл!
Два "дюжих молодца", как тут уже было замечено ранее, встрепенулись в ответ.
- Отнэсытыка иго в камнату дла знытных гастей - чугет мойо серъдцэ, шо онь важыная птыца!
Еле успевший допить содержимое своей кружки, парень был унесен (в охапку) дКрэбом, да Гойлом.
- Тык, Алиса! - девчушка уже собралась было идти вслед за ними, но Гимли окликнул ее. - Алиса, а теба йа папращу остатъца!
Входная дверь заскрипела.
- Варабайба, - улыбнулась Алиса, - и как тебе удается остаться сухим под таким ливнем?
- Ну, какой бы я был бог, если бы не мог такой малости? - ответил вошедший, усаживаясь у стойки и укладывая на нее медную сковородку.
- Слухай, Бара, - опасливо глянув на сковородку, сказал (более-менее) связно, ибо боялся этого бога Фрайского Царства, как... а чего гномы боятся? Ничего! Вот как ничего он его и боялся.
- Да? - блаженно промурлыкал Варабайба, обнимая стеклянную бутыль с мутной жидкостью.
Ты чего прыперся-то? Последныго нэ было ишо!
- А его и не будет! - Варабайба веселился от души. - Эльфы лавочку прикрыли! Опасное вышло дело, как я и говорил... Вы хоть знаете, кто был этот последний? - неожиданно посерьезнел он.
Алиса испуганно поежилась:
- Ты хочешь сказать, что и у нас будут неприятности?
Гимли задумчиво теребил бороду.
- Нэ знаю, будут ли нэприатн\'сти у нас, а вот у него...
- У него они уже начались. - Варабайба отхлебнул еще и вновь хихикнул, - представляете, просыпается человек, не помнит, ни где он, ни откуда, ни как зовут... А рядом - Крэб и Гойл...
- Да-а уж, - протянула Алиса. - А еще опохмелиться-то толком не успел...
Она вздохнула. Все замолчали. Задумались о том, наверное, как тяжело человеку получить сковородкой по и так (со вчерашнего) больной голове. А, может, о чем-то другом.
Только Бара улыбался во все свои двадцать семь зубов и звучно глотал жидкость из горла принесенной с собой бутылки. Хотя на входе и было написано, что "приносить и распивать принесенные с собой напитки" строжайше запрещено - Варабайбе здесь никто не был указ.
На пузыре, как по своей привычке и национальности привык называть свою бутыль Барабайба на незнакомом прочим сидящим здесь (а их было немного - Алиса да Гимли) языке было написано "Горiлка".
Никто так и не осмелился спросить, что это значит. Бара снова приложился губами к бутылке - щеки его окончательно порозовели.
Наконец Гимли подал голос.
-Слущай, а этат прищиблэнный... он хто?
- А я почём знаю? - широко улыбнулся Барабайба. - Вижу, идёт какой-то весельчак с моря, ахинею себе под нос всякую бормочет. Никак в трактир собирается. А дождик нынче на славу выдался - брательник Лабудульба расстарался - я ему, думаю, дай помогу, чтоб ему, значится, не моклось очень шибко...
- Знатно помог! - подтвердила Алиса.
- Слушай, Гармаг, дарагой, а чейто эта мил чэлавэк папрасил, кагда мымо пролитал? - обратился Гимли к трактирщику.
- Гм, "Присказку палача", - не думая, ответил здоровенный орк, забавно смотревшийся в белоснежном фартуке, - её как раз осталась последняя бутылка.
- "Присказку палача", да побыстрее! - раздалось со стороны входа. В трактир наведался сам Сивый Буравчик, глава местных банд-формирований, боровшихся с имперскими амбициями Фрайского царства.
- Сию минуту... - пробормотал Гармаг, потянувшись за бутылкой.
- И мне!!! - гаркнул новый посетитель - Питар, которого в округе прозвали Странным (ну, хотя бы потому, что никто не знал, откуда он вообще такой появился).
- И что ж вас так сегодня на неё тянет? - пробормотал под нос Гармаг, а потом громко, на всю залу объявил: "Присказки палача" осталась последняя бутылка!
Сивый Буравчик со Странным Питаром обменялись многозначительными взглядами.
- Зажгу! - констатировал факт слегка осоловевший Бара, потянувшись за сковородкой...
Снова скрипнула дверь. Между косяком и дверью робко просунулось лицо странно тёмного цвета.
- Дриззт! Захады, дарагой гостэм будэш! - гном первым заметил вновь прибывшего.
- Гимли, твою мать, я из другой сказки! Не приписывай меня к сюжету! - тёмный ёльф поспешил убраться, поняв, что попал не туда.
- Да брось! Проходи, садись, будь как дома! - пытаясь показать гостеприимство, встрял в разговор Странный Питар.
- Чего? Шо ты сказал? Я с Питарами вообще не разговариваю! - прокричал напоследок Дрист и хлопнул дверью, чуть не прищемив свой тёмноэльфийский нос.
Аудитория озадаченно посмотрела на Странного.
- Питар, так ты из ЭТИХ?!
Питар как-то странно посмотрел себе под ноги, потом, видимо, не найдя там ничего интересного, перевел глаза к потолку. Сивый Буравчик на всякий случай отодвинулся подальше - кто его знает, этого Странного, сейчас как скажет, что из ЭТИХ, и доказывай потом, что ты не с ним пришел... От необходимости отвечать Питара спас грохот, донесшийся из гостевой комнаты. Крэб и Гойл буквально выкатились на середину зала, а на лестнице, ведущей в верхние покои, появился последний вышедший из моря.
- Я просил выпивку, а не мальчиков по вызову! - взревел он.
Крэб и Гойл торопливо полезли под столы. Гармаг, невозмутимо протирая стаканы, буркнул:
- Что-то я не припомню, чтобы мне заплатили за последнюю выпитую вами кружку, сэр.
Лицо мужчины побагровело:
- Не смейте напоминать мне о деньгах! Их нет и не будет!
- Ой, да это же Дыртанан! - вырвалось у Алисы. - Сейчас он скажет, что готов убить всякого, кто поспорит с тем, что Лувр можно купить за пять экю...
- К вашему сведенью, мадмуазель, меня зовут не Дыртанан, а Д\'Артаньян! И скажу я совсем другое! - он спустился еще на одну ступеньку. - И скажу я, что мне нужна "Присказка Палача"!
- Я повторяю, - пробурчал трактирщик. - Что "Присказки палача" осталась одна бутылка!
- Две цены! - завопил Буравчик. Глаза его налились кровью, как у его старого знакомого Вернона.
- Три! - ответил Дытанан (но по его словам же Д\'Артаньян).
- Четыре! - Сивый вскочил со стула, что был рядом с барной стойкой.
- Пять! – не замедлил с ответом его оппонент.
Они стояли буравили друг друга взглядом. Буравчику это удавалось особенно хорошо. Бара лишь ухмылялся, глядя на них и попивая свою "Горiлку".
- Пять! - победоносно повторил гордый персонаж нашей истории, еще недавно пришибленный волной, угаром и сковородкой.
- У тебя же нет денег... - шепотом сообщил сей прискорбный факт гасконцу кто-то из присутствующих, но он сделал вид, что не услышал.
- Дык возымытэ водки! Одын хрэн!
- Два х... - начал было Буравчик, но на его голову тут же обрушилась чья-то сковородка (мы-то знаем чья, но не будем указывать пальцами). И тут же носитель сего орудия произнес:
- Задолбали... Нет, определенно, реклама плохо влияет на психику... Дайте нам все, что есть, - все замерли в ожидании - кто ж за это будет платить? - Вон, гасконец за все платит!
У того аж челюсть по полу поскакала. Сивый же, потирая ушибленное темечко, мстительно на него посмотрел.
Подобрав наконец челюсть с пола, д\'Артаньян выхватил шпагу и воскликнул:
- Кто вы, сударь, что позволяете себе так оскорблять меня?!
Варабайба задумчиво покрутил в руках сковородку и невозмутимо ответил:
- Местный бог грозы и грома... А что, есть претензии?
Д\'Артаньян посмотрел на свою шпагу так, как будто в первый раз ее увидел, подумал немного и убрал ее куда подальше.
- Вара... как?
- Ва-ра-бай-ба. Но для близких друзей можно Бара. Да и тебе, пожалуй, можно. Ты лучше расскажи, зачем в море полез? Погодка-то четвертый день не для купания.
Остальные заинтересованно придвинулись, и даже обиженный Сивый решил, что страшный план мести за ушибленную голову он составит попозже. Гармаг вытащил Крэба и Гойла из-под стола и отправил посмотреть, что же делают наверху еще трое потерпевших, а сам задвинул засов на двери трактира.
- Да вот так сразу и не вспомнишь... – с ходу огорчил всех слушающих наречённый Дыртананом. - С памятью у меня что-то в последнее время. Вроде как и помню, что жил в своей Гаскони, не тужил, а вот как меня в ваши края занесло - ну хоть убей. Припоминаю, что мы с мужиками каждый Новый Год в баню ходим - ну, традиция у нас такая...
- У вас шейто, банка прамо у морю стоит, э? - поинтересовался Гимли.
- Гм... А что, грамотное архитектурное решение в рамках функционального конструктивизма! - вмешался Странный Питар, - пришли, рыбки наловили, засушили и в баньку, с мужиками париться, - за последнюю фразу Питар был награждён всей публикой выразительными взглядами, и почёл за лучшее замолчать.
- Рыбки, говоришь, наловили? - задумчиво переспросил Дыртанан. - Да, точно, ловили мы кого-то, только не рыбку. Точнее, нет, рыбку - да крупную такую...
- Криминального авторитета? - поинтересовалась Алиса.
- Я выйду, пожалуй, покурю, - неожиданно решил Сивый Буравчик.
- Не криминального, но бесспорно авторитета, - пришёл к выводу Дыртанан, - и ещё какого - пол-Гаскони перед ним на цырлах ходило! Только дело не в этом - было у этого авторитета (Анидаг его звали) одно интереснейшее свойство характера...
- Чёрный воооорон!!! А Чёёёрный вооорон!!! - донеслось неожиданно из спален, после чего аккурат на центр залы приземлилось чьё-то тело - из-за одетого на голове оного ночного горшка народ не сразу понял, Крэб это был или Гойл.
- Кого ж вы там держите? - Бара привычным движением снова извлёк из широких штанин сковородку...
-Это шоб не утикли хлопци.!
Сверху раздался чей-то крик, прерванный собачьем лаем. Крэб, перескочив через перильца второго этажа прыгнул на шляпу Дыртаньяна, приняв её за седло. Гойл же медленно спустился и промямлил:
- Чоррт! Они из клана ЭТИХ! Да притом из главных. Они знакомы с особым стилем зоомазосадофилии! Сам видел. Наверху хлопнула дверь и в зале показались три лица. Без туловищ.
Варабайба крякнул и поскорее засунул бутыль ( полную!!! Жидкости не убавилось, хотя пил он долго…) куда-то за пазуху. Сковородка выпала из его рук и с мелодичным звук громыхнуло его же по ноге.
-!&$%!!! Драная – прокричал он колдунство… запахло тухлым болотом.
Эй, ребята, а че-это у вас так тухлым болотом пахнет? - трое санпедмединспекторов показались на входе.
- Гимли, лицензию отберем и пивнушку твою прикроем!- сказал главный из них (то, что он был главным всем сразу стало понятно по двуручному вантусу в его руках)
- Дойчланд гномирен нихт капитулирен! Нэ дават моя твоя лицензия!
- Оп-па, да у вас тут еще и зоомазосадофилия процветает... - загадисто произнес один из санпедмедов.
- Правда? Где? - оживился Питар и стал заинтересованно оглядываться по сторонам.
Вдруг в помещении вспыхнул яркий свет. Сработало колдунство Варабайбы. В самом центре беспорядка начал материализоваться силуэт Драной. Три лица приостановили использование своего секретного стиля на Дыртаньяне (воспользовались, гады, его всременной беспомощностью) и смущенно переглянулись.
На пол упала обнажённая, рыжая, с кое-где выдранными волосами, девушка. одноногая и беззубая.
-Варабайба, ты чё? это и есть твоя бывшая??? та, про которую ты рассказывал, как...
удар скалкой, (ну или жезлом деревянным по-русски) ( запасное оружие божка) свалил его на пол, на радость тем трём СЕКСтантам.
- ну было дело- промямлил божок... а чем заниматься, когда кругом на небе сыро, холодно и баб нет... и эта за щастье.
Дыртаньян, полуобнажённый, увлечённо болтал с здоровым санитаром, только что сделавшим ему укол от ВСЕГО.
-Дэ щчто тут происходит? КУТЫНГЕССКИЙ ДЖАЛАБ!!! - крикнул Гимли, и девушка исчезла.
- Не поминай Кутынгеского Джалаба всуе! - погрозил Бара пальцем Гимли, после чего бесцеремонно выдрал у гнома из бороду изрядный клок волос. - Трах-тибидох-тибидох!
Драная, что-то несвязно бормочущая, не успев опомниться, уже сидела одетая в что-то более или менее потребное, с последней бутылкой "Присказки палача" в руках.
- Предлагаю провести несанкционированный консорциум по консолидации концепций в условиях сложившейся острой конфронтации с адептами зоомазосадофилии! - предложил повеселевший Дыртанан. Странный Питар при этих словах боязно вжал голову в плечи, отчего стал весьма похож на три тела, которые, как только сейчас все увидели, что-то вытворяли в углу с субъектом, по ряду признаков напоминавшим сабытого всеми Дриззта.
- Э, ни трогай элфика, гадины такая, паст парву! - Гимли попытался зарубить одну из тварей секирой, но был остановлен одним из санитаров.
- Но-но-но, молодой человек! Я не позволю вам причинить вред одному из последних экземпляров Gomini Humus Nongolovus Ablativus. Бедняжки пять дней назад сбежали из нашего зоосада.
- Вы хотели сказать, зоомазосада? - интеллигентно поинтересовалась Алиса.
- Не важно, -отрезал санитар, - как бы там ни было, я их забираю.
- Нет, не делайте этого, - послышался сдавленный голос Дриззта, - они теперь мои друзья! Я пройду с ними от океана до океана, занимаясь усиленной рефлексией и массовым геноцидом орков (Гармаг нахмурился), и найду мега меч +4 силе и +1 к ловкости!
- Ребята, грузите их... ВСЕХ! - отдал распоряжение санитар.
- Ну и что? Будем бредить дальше или попробуем перейти к какому-нибудь более осознанному сюжету? - спросила Драная, потягивая "присказку" через соломинку.
- Да, рэбят, нэ па сюджету палучаитца! - Гимли со слезами на глазах трогал поредевшую бороду.
- Камера, стоп! Не верю! НЕ ВЕРЮ! Сначала! - бесновался Станиславский.
- Ширма, ё........!

[Олег Бунтарев]

Где продолжение?  

[Надзоров]

?Тем временем Гинкар с учеником, потеряв интерес к творящемуся вокруг безобразию, уселись за столиком в уголке зала. Внутренние разборки жителей Фрайского Царства их касались мало.
- Ну а теперь рассказывай, Тигра, что у тебя стряслось? – спросил Гино, краем глаза следя за остальной компанией: не освободился ли ещё хозяин заведения – выпить-то хотелось по-прежнему. – Я, конечно, всегда рад тебя увидеть, но должна же быть какая-то причина, чтобы скакать через три города и два портала, да ещё разгонять по пути пару шаек то ли грабителей, то ли сборщиков подати – честно говоря, во Фрайском Царстве я не отличаю их друг от друга…
- Учитель, а разве вы не знаете? – удивился Иллун.
- Я знаю только то, что ты накарябал на том клочке пергамента, который мне передал твой полоумный дружок! Знаю тебя и охотно верю, что дело серьёзное – иначе бы ты не стал меня беспокоить…
Иллун кивнул и, не справившись с собой, выпалил:
- Крысоед здесь!
Глаза учителя нехорошо блеснули.
- Ты уверен? – нарочито спокойным тоном поинтересовался он.
- Я видел его собственными глазами! Он едет по этой дороге и завтра или послезавтра окажется возле этого трактира. И с ним всего десять охранников!
- Это если фрайцы не дадут ему почётный эскорт… - заметил Гинкар. – Впрочем, раз не дали сразу, то наверняка и дальше не расщедрятся. Рылом не вышел господин советник… Значит, завтра или послезавтра… И тогда…
- За Сигу-Воробья… - подхватил с полуслова Иллун. - За Варду Кривого… За Ирнаха Чёрного… За Аллату!
Гино прикрыл глаза. Прошло уже три года, но всё казалось происходящим сейчас – точно наяву…
… Конир, столица Вечной Империи Певрат. Узкие улочки погружены во мрак. В сером камне стен чернеют щели окон. Ни огонька, ни звука. И бьётся под ветром на столбе лоскут плотной ткани. Чёрные расплывшиеся буквы: «Гинкар Сулл… Крамола… Святотатство… Злоумышление против Его Величества Императора…»
И лязгают по мостовой кованые сапоги Хранителей Короны.
… Дверь аптеки заперта. Лекарства больше никому не нужны. Ведь в хранимой богами столице осталось лишь три болезни – и зовутся они Сталь, Верёвка и Огонь. Алебарда врубается в доски, ломает засов. Стража врывается внутрь. Пронзительный женский крик обрывается булькающим всхлипом…
… Маленький дворик залит светом факелов. Посередине – трое. Безоружные – против полусотни закованных в железо Хранителей. Варда Кривой, широкий жилистый южанин, на спор ломавший кулаком дубовую доску в три пальца толщиной. Сига-Воробей, маленький и хрупкий, но способный поймать в воздухе стрелу из лука. И Иллун-Тигрёнок. Последние.
Дважды накатывала на них рычащая волна стражников, и дважды, лязгая металлом друг о друга, они разлетались от их ударов – вставали далеко не все. В третий раз стена спин, обтянутых ржавыми кольчугами, уже не расступилась…
- Двое спеклись, - Усатый стражник сплёвывает сквозь зубы прямо в лицо Гинкару. – Третий живучий. Пойдёт на галеры вместе с тобой… Сегодня день святого Хота, и добрый господин Лах дарит вам жизнь.
Ни Иллун, ни Гино тогда ещё не знали, кто написал лживый донос. Но оба навсегда запомнили имя того, кто натравил Хранителей на маленькую школу шаал-вуло.
Господин Акон Лах, старший городской советник Конира.
Крысоед.

[Мария]

Толлько не умрите от смеха.

Вообще-то надо ещё написать, чтоб еду и напитки убрали подальше... Я чуть не подавилась от смеха... )))

[Олег Бунтарев]

Толлько не умрите от смеха.

Вообще-то надо ещё написать, чтоб еду и напитки убрали подальше... Я чуть не подавилась от смеха... )))

Нууу... сами догадываться должны.   Заголовок читали? "Милая Фентезийная Пьянка"  

[Надзоров]

А еще тем временем в вылицайской телеге сидели двое. Грустные. У одного отобрали две его любимые вещи - сковородку и "Горiлку". А второй был хронически грустным.
- Слушай, как там тебя?- проскирипел вылицейский. - А! Дырнатан!
- Да не Дырнатан он, а Дыртанан, - возразил второй.
- Ты что! - заметил третий. - Это Дыртаньян!
- Да подожди ты!
Бара встрепенулся.
- Подождить? А что? Эт можно...
На него зашикали, потрясая его собственной же сковородой. Варабайба замолк.
- Так вот, погоди, говорю...- продолжил первый вылицайский, что, кажется, вспомнил, как зовут этого гасконца. - Это д\'Артаньян!
- Точно! - нашелся Бара.
- Да спит он, по-моему... - оглядываясь на Дырнатана-Дыртаньяна, грустно протянул один из вылицайских (я уже сбился со счету, который их них)
- Не сплю я, - буркнул тот и повернулся на другой бок. - Не Дырнатан я, не Дыртанан, и уж точно не Дыртаньян... Зря вчера по пьяни д\'Артаньяном представился... Привык я, просто уже, вот и, не подумав, брякнул...
У второго вылицайского отвисло что-то, отдаленно похожее на челюсть.
- Так это...
- Да, - подтвердил неизвестный (вот теперь так!). - На самом деле я... Боярский. А где моя шляпа?
- О как! - изумился Бара. - Какие люди и все без охраны!
- Как это без охраны? - хохотнул тот вылицайский, что сидел на козлах. Козлы упирались.
Варабайба в ответ покачал головой, но шляпу все-таки дал Боярскому. Шляпы у Бары не было, но он все равно ее любезно одолжил.
- ВотЪ. Терь... Пара-пара-парадуемся на своем веку...
- Да погоди ты! - воскликнул вылицайский. - Ты мне лучше скажи - кого ты убил-то? А? А то мы и посмотреть-то не успели - на шашлычки торопимся...
- Да не убивал я! - истерически протянул козлиным голоском Сами-Знаете-Кто, а точнее - Боярский.
- А мне все гавно... то есть - равно, - прочавкал куриной ножной служитель закона.
- Да кабанчик это был! Или свинья... Их же с похмелья не отличишь от свиней...
- Кого их? - с видом Городецкого поинтересовался вылицайский.
- Ну... людей. Похожи.
- А...
Все замолчали, но дабы не дать Боярскому затянуть свою песенку, продолжили говорить.
- Слушай, начальник, а куды мы едем? В участок? - поинтересовался божок.
- Да не... К Важняковичу.
- К к-кому? - не понял Бара.
- Ну... к Борису... Ну... Бюрократу... Главному...
- А! Знаю, как же! Мне и у него подождить, да, заодно, и погромить, да пригорозить...
- Не нада!
- Ладно, я же шучу, - на лицо бога наползла чем-то ползающим улыбка. - Я все понимаю...
- А вот я чего-то не понимаю... - пробормотал д\'Артаньян (для удобства будем называть его так - зачем человека смущать?). - Я думал мы к царю Фраю едем...
- А к нему мы попозже заскочим, на шашлычки...

А все тем же временем (уже уставшим от такого частого употребления) в трактире честной народ волновался. Пипл уже разделился на две группы: те, кто хочет спасти Бару и Дыртанана (Они еще не знали, что он теперь д\'Артаньян) и те, кто не хотел их спасать.
Гимли, который относился ко второй группе орал:
-Да ХРЭН им! Он у нас всэх свинэй пэрэвэдот, а потом за каров примэтса, а потом и за нас!
Но красавица Алиса была в первой категории
- А я думаю, нужно выручить. Он такой симпатичный...
Гимли наградил ее таким взгляд, что не описать:
-Аднаго сымпатычного тэбы уже мала?
-Да нет, Гимличок, просто тебя надолго не хватает...
Гимли смутился, но от необходимости отвечать его спасло появление нового персонажа.
Распахнулась дверь, и в трактир ввалился...
-Лабудульба! - обрадовался Гармаг, - а твоего брательника повязали!
-Во-от по этo-омуу йа и есть прити, - протянул второй божок, - будиим спа-а-асать.
- Как? - хором выдохнули все.
Лабудульба с важным видом поднял палец вверх.
- Нужно найти волшебный камень Заморил - тот самый, что создал великий маг Рентгенопласт Ультрафиолетовый... Тьфу ты, не то! Надо покрасить Саурона в зелёный цвет... чёрт, опять не моё!
Чёрт разочарованно почесал за ухом и растворился, точно в омуте, оставив после себя облако крепкой серной вони.
- Надо...
Лабудульба надолго задумался. Кажется, амнезия или склероз понемногу превратились в заразную болезнь.
Прямо в центре облака, оставшегося после исчезновения черта, закрутились синие молнии, грохнул гром и появился чихающий Варабайба.
- Фу, вы что, ни разу не видели вылецайских, что столько наложили... А-а-а, это ты балуешься - увидел он братца. Повел рукой, и вонять серой перестало. Правда, облако при этом как-то неприятно почернело и из него донеслась приглушенная ругань.
- Явился не запылился! - с обидой воскликнул Лабудульба, - А я его спасать собрался... Даже почти придумал, как!
- А что? До шашлыков мы еще не доехали, а к Важняковичу мне неохота одному, вот если бы еще и тебя прихватить... Алиса, дорогая, перестань дергать меня за штаны, они же свалятся!
В дверь постучали. Все присутствующие испуганно переглянулись: неужели ещё один персонаж? Однако это был всего лишь посыльный в тёмно-синем камзоле почтовой службы.
- Кто тут Иллун? - поинтересовался он. - Распишитесь в получении! С вас пять медяков за доставку!
Тигрёнок недоумённо принял из рук почтальона сильно помятый конверт, распечатал и принялся, шевеля губами, разбирать строчки. Особой грамотностью Иллун не отличался.
Дочитав письмо, Иллун обмяк и повернулся к Гинкару.
- Учитель! - чуть не плача проговорил он. - Крысоед...
- Что - Крысоед? - заинтересовался Гино.
- Отравился устрицами на банкете у губернатора и сегодня утром скончался! Мой друг пишет - в страшных мучениях, но всё равно... Учитель, кому ж мы теперь мстить-то будем?!
- А дивийте савмэжтим приатноэ с полэзным! А? - встрял в разговор Гимли. - Найдэм Дынатана или как там этага урода завут - вот иму и атамстыте! Я иму тожи вставлу! Двирь расщиб, а дэнег нэ заплатыл! Нихарашо!

[Олег Бунтарев]

- Найдэм Дынатана или как там этага урода завут - вот иму и атамстыте! Я иму тожи вставлу! Двирь расщиб, а дэнег нэ заплатыл! Нихарашо!

Ждем месть Дынатану.  

[Амина]

Один на всех и все на одного  :evil:

[Олег Бунтарев]

Один на всех и все на одного   :evil:

Не правильно. "Один за всех и все на одного" (С)тыренно.  :P

[Амина]

В любом случае этому одному не поздоровится  

[Олег Бунтарев]

В любом случае этоу одному не поздоровится  

А вот это, мы узнаем читая дальше.  

[Амина]

Ждем!

[Надзоров]

А тем временем бедный Боярский в шляпе, он же д\'Артаньян, он же Дыртанан и он же Дырнатан. Ехал в повозке Вылецайских. Бедный он бедный! Варабайба-то ведь исчез! И оставил бедного в полнейшем одиночестве! Он понюхал воздух и с радостным криком "Брательник!" исчез! Дыртанан думал, что он исчез для помощи, но помощь так и не пришла. Зато подождило.
- Опять Варабайба расшалился, - зло сплюнул один вылецайский, - твою мать, теперь по грязюке ни до Важняковича не доедешь, ни огня для шашлыков не разведешь.
И тут вдали показалась странная процессия: впереди шли двое, гремя сковородками, угрожая, громя и дождя. Видимо, незнакомый Дыртанану Лабудульба перенял вредные привычки братца. Затем, громогласно вопя "Атдавайтэ нам его!", шел Гимли, следом - тигренок с учителем, а позади, всхлипывая, шла Алиса. Видимо, имела серьезный разговор с Гимли. И лишь Гармаг не пошел - весь трактир был забит посетителями, появившимися не пойми откуда.
- Помощь! - обрадовался Дыртанан. Но как же он ошибался...
- Дэнги, дэнги давай! - вырвавшийся вперёд Гимли уверенно тыкнул Дыртанана рукоятью своей секиры в живот - бедняге ничего не оставалось, как согнуться пополам.
- Ладно, Гимли, не обижай гостя, - примирительно сказала Алиса.
- Да уж, с ним попожжей разберёмся, - Бара обратил свой взор на занервничавших Вылецайских, - вот с ними бы разобраться, с волками позорными! Вяжут и увозят, беспредел развели, понимаш!
- А и то вэрно, Бара, дарагой, - Гимли молодецки размахнулся и всадил свою секиру в борт вылецайской повозки по самое не балуй.
- Тикаем, - принял единственно верное решение один из Вылецайских, дав газу (в смысле, что есть силу хлестнув лошадёнку по боку). Повозка, подняв облако пыли, рванула с места.
- Мда, час от часу не легче, - задумчиво произнёс Бара, наблюдая за Гимли, бежавшего сейчас за повозкой во всю свою гномскую силу - не то чтобы он так уж жаждал крови Вылецайских, но не оставлять же врагу застрявшую в борту секиру?..
- Дейдествительно! - прочел мысли Бара и шелкнул пальцами. Раз - и они уже все вместе сидят на этой повозке, поскрипывающей от такой непомерной тяжести.
- Тык куда мы, хлопец, говоришь, едем? - вопросил Бара.
- К Боре... Ну, к Важняковичу... - пробормотал один из служителей закона.
Второй вылицайский кивнул.
Прошло еще полчаса тишины, наполненной только поскрипыванием ободов телеги. Даже Боярский не пел.
- Ска-а-ажите-е па-ажа-алуйста, а-а ку-уда-а ми-и та-аки е-едем? - подал свой эстонский голос Лабудульба. Для него повторили. Персонально.
Спустя минут пять Дыртанан-д\'Артаньян-Боярский подал наконец голос:
- А что вы, собственно...?
- Малчи! - рыкнул на него Гимли. - Платить думаэш или нэт? Кито мнэ вчэра палавина трактира разнэс?
Герой почесал в затылке. Несмотря на многочисленные лечебные процедуры - от точечного массажа до ударов сковородкой - память его оставляла желать лучшего. Кто и что разносил, сказать он не мог, однако отчётливо помнил, что денег у него никогда не было.
- А давайте я вам лучше отработаю? - предложил он. - Песню, например, спою?
- Нэт! - отрезал гном. - Нэ зачту! А пэсну... Да хрэн с тобой, пой!
- Сейчас, - Многоимённый персонаж откашлялся и честно предупредил: - Только у меня с памятью это... не очень... Так что если вдруг слова забуду - не обижайтесь, ладно? А песня хорошая, старинная блатная...
Он мучительно напрягся, вспоминая, и завёл гнусавым голосом:

Прибыла куда-то банда – забыл, откуда,
В банде были… эти, блин, и те!
Банда занималась, чем – уже не помню,
Но в делах была на высоте.

- Какие ещё "эти"? - насторожился Бара. - Ты определись уж, ЭТИ - или эти?
Д\'Артаньян тем временем продолжал:

В банде была... кто-то, звали её... как-то.
Страшная, ужасная была,
Даже злые… эти… плакали, как дети,
Прятались за ножками стола.

- Ну вот, опять... - буркнул Гимли.

Как-то шли куда-то, что-то захотелось,
Мы зашли не помню уж куда,
Там сидела эта… во что-то, блин, одета…
В общем, получилась ерунда.

- Эта вэрно! - кивнул гном. - Ерунда! Так што ты мэнэ ещо должэн и за эта пэсня! Маралний ущэрб!


"Мда..." - подумал Автор, перечитав то, что написал. - "Мда, что будет..."
И пошел спать. Ничего, завтра придумает, что будет дальше...


Вот так вот, с песнями и прибаутками, пританцовывая, компания добралась до хором Важняковича.
- С фэттерком! - радосно улыбнулся Лабудульба.
- Эх, Лаба, кагда ты так гаварыш, дарагой, я сразу сваиво таварыща баевога вспоминаю! Да, наламалы мы с ным дров однажды! Ну, нэ толка с ним одным, канышно - Ара там был, Пэндальф...
- Хватит болтологию разводить, Гимли! - прикрикнул на предавшегося воспоминаниям гнома Барабайба. - А вам, любезные, спасибо за сервис, - и, дав разом побледневшим пуще обычного Вылецайским на чай, бог грома и грозы изящно покинул повозку. За ним потянулись остальные. Воспользовавшись замешательством Вылецайских, Гимли успел снять с повозки зеркала.
Поднявшись по широкой лестнице, ступеньки которой покрывала красная ковровая дорожка, друзья оказались в просторном вестибюле. Дверь в дальней стене была единственным возможным вариантом - открыв её лёгким движением ноги, Гимли в следующий миг уже стоял посреди комнаты с секирой наперевес.
- А ну давай защыщай интэрэсы маиго малага бызныса, уродэц!
Пустой кабинет и видная из окна удаляющаяся фигура бегущего по крыше Важняковича заставили гнома замолкнуть...
- Мда.. - подумал вслух Варабайба. - Что будет...
- Эта ужэ гдэ-та была! - заметил гном.
- Да знаю я... Только куда Боря-то побежал? - сокрушенно сокрушил сковородкой письменный стол Бара.
- А давайте за ним побежим! - встряла Алиса.
- Нгет, эта нэлагична...
- Ааа ви-и неее паа-аадскааажииитэее, гдее Ваажняяяакоовиич? - сказал кто-то спустя пять минут молчания и вида мелькающих пяток Важняковича из окна.
- Панаехали тут, панимаешь! - возмутился гном. - Фрайсия для фрайцев!
Дыртанан осторожно поинтересовался:
- А нафиг он нам сдался-то? Только чтобы с меня денег снять?
Все ошарашенно переглянулись, и Варабайба прищелкнул пальцами. Важнякович, запыхавшись, вбежал в кабинет, запер дверь на два оборота ключа, обернулся, увидел всю честную компанию и тихо сполз по двери на пол, предварительно закатив глаза.
- Ну вот, а я думал, хоть он нам что путное скажет, - разочарованно протянул Варабайба.
Важнякович приоткрыл один глаз, оглядел окружающих и решил, что без сознания ему все-таки лучше. Но Варабайба придерживался резко противоположного мнения, поэтому немножко подождил. Холодный дождь таки привел Борю в чувство.
- Ээээ! Пора уже запретить эти шуточки! - прокричал Боря, вскочив на ноги. - Что я вам сделал? А?
- А что ты убегал тогда? - в свою очередь поинтересовался Бара.
- Дык я шашлычки проверял! - оправдался Важнякович. - Вдруг подгорели! Полил там уксусом и сюда... эээ... вас дожидаться...
- Предлагаю перебазироваться на природу. Ну-с, милейший, где Ваши шашлычки? - Гинкар плотоядно облизнулся, потирая ладони. Остальные изобразили на лицах полное согласие с мнением Учителя.
- Так это, у его царского величества Фрая... Непосредственно на его скромном огородике, как раз на полпути между Миром Паука и Миром Стержня...
- А сам-то будет? - с интересом посмотрел Варабайба.
- Сам - не, наверное, не будет... У него и в других мирах дел полно. Знаете ли, цари - они такие неуловимые, и, знаете ли...
- Алисса, даррагая, этто и есст Важняковитч? - громкий шепот Лабудульбы прервал сбивчивые объяснения Бори.
- Ой, лучше молчи! Если мы и на твои вопросы будем отвечать, то шашлыки нам не обломятся никогда! - Алиса отмахнулась от Лабудульбы, не рассчитала и попала Сивому Буравчику по тому месту, которое в приличном обществе называть не принято. Но Буравчика это не смутило, он произнес название своего больного места несколько раз подряд, с каждым разом все громче и визгливей. Питар вспомнил, что он из ЭТИХ (или из этих, кто их разберет), и предложил свои услуги по врачеванию. В результате в окне засверкали пятки Сивого, а Питар, смущенно улыбаясь, отправился за ним.
- Ладно, юнга, дуй в свою дудку! - снисходительно похлопал по плечу Важняковича Бара, - Открывай свой портал или что там у тебя!
- Эгейть, сейчас, не извольте беспокоиться, - мелко закивал тот и полез открывать свой сейф. Достав оттуда увесистую папку, Боря открыл её и особым образом разложил на столе листы бумаги (они очень напоминали с виду гостовские бланки) - получилось что-то навроде гексаграммы.
- Синтетическое единство экзистенциальной апперцепции и личностных идеосинхрозий, снизойдите! - провозгласил Важнякович изменившимся голосом, и над листками, почему-то не улетавшими кто куда, завертелся вихрь, в сердцевине которого вскоре стало возможным разглядеть очертания окружённой высокими дубами зелёной лужайки, на которой весело дымил мангал с шашлычками.
- Давайте все за мной. Только по сторонам не очень-то глазейте да под ноги смотрите - легко можно провалиться куда угодно - хоть в Мир Паука, хоть Стержня, хоть Гора, хоть кого!.. Ищи вас потом. Пути Межреальности - они такие.
- Да я знаю, - усмехнулся Бара, - забрёл тоже однажды чёрт-те знает куда - в итоге оставил после себя кучу всяких Зевсов, Одинов и Перунов...
- О, шашшлыки - это сдоррофо! - радостно провозгласил Лабудульба.
- А я пажалуй запыску чиркну Сиваму да этаму, Питару, - если вернутся, пуст за нами идут, - порешил Гимли.
...- Ну, понеслась, - перекрестившись для порядку, Важнякович первым вступил в портал...

А в это время Питар и Буравчик...
- Уйди от меня, мерзкая дрянь!!!!!
- Ну, Буравчик, ну миленький! - ворковало второе действующее лицо, - я же ничего дурного не предлагаю.
- Да?! - взвизгнул Сивый, - Ты куда культяпки свои тянешь??!!
- Что, где?! - Питар мгновенно убрал руки, которые уже тянулись к тому самому месту, которое и Буравчика болело.
Между прочим, Питар убрал руки в самом прямом смысле этого слова - выдернул их из плеч, и все. После этого Буравчик потерял сознание.
А Питар, загадочно улыбаясь, вставил руки на место и шагнул вперед...

Теплая компания сидела на полянке уже второй день. Царь Фрай так и не посетил свой огородик, чем, кстати сказать, присутствующие были скорее обрадованы, чем огорчены - грех портить такую пьянку присутствием представителей власти, пусть даже эта власть распространяется в основном на сумасшедших кочевников какого-то неведомого мира. Шашлычки появлялись практически ниоткуда по мере необходимости, легкая закуска на столике под навесом выглядела нетронутой, а количество разнообразных напитков превышало самые смелые ожидания. Ночью все рванули купаться на озеро, неожиданным образом оказавшееся поблизости. Дыртанан при взгляде на воду ощутил странное волнение, но не успел даже попытаться разобраться в своих ощущениях, поскольку его подхватила и потащила толпа новых друзей, которые как раз решили проверить закон Архимеда путем погружения в озеро какого-нибудь тела. Все странные волнения были забыты в один миг.
Ближе к полудню народ переместился в тень. Варабайба, загадочно улыбаясь, отступил к кустам и исчез, прихватив с собой пару бутылочек красненького. Алиса и Гимли устроились рядышком и тихим шепотом обсуждали что-то, не имеющее отношения не только к нашей истории, но даже к историям самих героев. Гино и Иллун решили немного размяться и устроили на полянке какой-то невообразимый танец. Важнякович пристроился под навесом, достал неведомо откуда блокнот и изобразил на лице такую озабоченность судьбами вселенной, что все сразу поняли - играет сам с собой в крестики-нолики. Забытый всеми Лабудульба сидел на берегу озера и душил уже третью рыбку, разговаривающую человеческим голосом, да еще и по-русски. Дыртанана разморило на травке, он прикрыл глаза и...
...Сон сковывал его пудовыми цепями, не давал пошевелить ни ногой, ни рукой, поднять головы. По правде сказать, он и глаз-то не мог открыть. И ещё на него без остановки, могучими волнами накатывал страх - накатывал, чтобы спустя некоторое время отступить... Всё вокруг умерло и родилось в один миг...
Грохнуло, сверкнуло, и прямо в воздухе возникла прямоугольная дыра с буквами «Эйч-пи» у нижнего обреза. По ту стороны дыры было темно, и лишь поблескивало что-то, похожее на очки.
- Эй, народ! – раздался молодой, но уже порядком осипший от постоянного курения голос. – Вы моих не видели?
- Это ещё кто? – Бюрократ вскочил, уронив на траву блокнот.
- Злобный Бисэй собственной персоной, - Материализовавшийся неведомо откуда Бара отхлебнул из горлышка и лениво прилёг на траву. – На меня не рассчитывайте, я в отпуске! – честно предупредил он, снова растворяясь в пространстве.
Сверкающий стеклом взгляд обшарил поляну и остановился на Иллуне и Гино.
- А, вот они вы! – удовлетворённо хмыкнул Бисэй. – Прохлаждаемся, значит? Я, понимаешь, ночей не сплю, новый мир им сотворяю… а они оба шашлыки жрут! А ну шагом марш назад в Конир! ИДИТЕ КО МНЕ!
Гинкар заворожено сделал первый шаг в сторону провала, за ним второй третий… Было видно, что сопротивляться воле своего творца он не может.
- Учитель! Ловите! – Иллун лихорадочно расстегнул клапан своего подозрительно оттопыривавшегося кармана и взмахнул рукой, что-то бросая.
Через мгновение на шее Гино уже висел костяной медальон с изображением семипалого кукиша. Очнувшийся от чар Учитель сжал его в кулаке и торопливо произнёс:
- Бисэй, в тебе нет власти надо мной!
- Именем Перума-громовержца, Луки-спасителя и Великого Профессора! - поддержал его Иллун.
Над поляной повисло неловкое молчание.
- Ну ладно, - удручённо пробормотал через минуту дух тьмы. – Я и не настаиваю… Очень надо было…
Провал пошёл рябью, мигнул и поперёк него зажглась красная надпись: «Теперь вы можете отключить питание портала». Ещё спустя секунду портал исчез.

[Олег Бунтарев]