ПРЕДВКУШЕНИЕ
В детстве я с трепетом относился к железной дороге; была в ней какая-то таинственная романтика странствий и приключений. А что там, у горизонта, где рельсы сходятся в точку? О, как недосягаема была она, но как хотелось узнать!
А какие запахи таила в себе железная дорога! Они щекотали нос своей необычностью; креозотом пахло от нагретых солнцем шпал, тёплым металлом, мазутом и углём от локомотивов. Тепловозы, а тем более электровозы, были тогда редкостью – царствовал, окутанный седым паром ворчащий, точно столетний старик, чёрный, как воронье крыло, паровоз. Огромные колёса с красными спицами, громадные, послушно движущиеся шатуны и, сверкающие солнечными бликами, никелированные поршни. Такой паровоз таскал грузовые составы, а тот, который водил пассажирские – был зелёным. Клубы густого дыма, со свистом вырывающегося из трубы, придавали особый колорит курьерскому поезду. А какими волшебными были звуки! Шипение, вырывающегося из клапанов, пара, басовитые гудки поездов дальнего следования и пронзительные свистки маневровых паровозиков, удары буферов сце¬пляемых вагонов, раздающийся из динамиков голос маневрового диспетчера, свистки стрелочников, мелодичные удары колокола, сообщающие об отправлении пассажирского поезда – всё это как-то по-особому волновало. А множество цистерн, вагонов и платформ, порожних или груженных разными грузами, казалось бы, хаотически перемещаемое маневровыми локомотивчиками, но нет, их переводили с одного пути на другой, спускали с «горки» целенаправленно, – формировали составы. Я мог часами находиться на перроне вокзала, любуясь этим индустриальным действом. А пассажирские поезда; они делали краткую остановку. К счастью, тогда «мешочников» ещё не было. Люди выходили на перрон и чинно прогуливались вдоль вагоном, разминая затекшие ноги, покупали у вездесущих старушек нехитрую снедь. Я с завистью смотрел на счастливчиков, путешествующих в них, и когда случалось, что наша семья куда-нибудь ехала поездом, я был безмерно счастлив и горд этим. Мы торжественно входили в вагон, показывая билеты проводнику, отыскивали свои места, складывали багаж в вещевые отсеки под диванами и садились в ожидании отправления поезда. Я обязательно оказывался у окна и всё ждал, стараясь не пропустить момент, когда после лёгкого полчка состав трогался с места, чтобы, вырвавшись из лабиринта стрелок маневровых линий, на магистральном пути набрать скорость. Почти всё время поездки я проводил у окна, разглядывая проносящиеся мимо пейзажи, даже просыпался на рассвете и, пока все ещё спят, тоже смотрел в окно. А на месте прибытия я с радостной грустинкой покидал уже такое родное пристанище в надежде, что скоро окажусь здесь снова. Поэтому мне хочется рассказать об обычных пассажирских вагонах, о вагонах купейных и общих, и конечно плацкартных….
На привокзальной площади людская суета. Царит толчея. Автобусы, трамваи. Прибыл очередной поезд. Его пассажиры торопятся; садятся в такси, автобусы. Через полчаса опустеет перрон, останутся лишь одни сиротливые вагоны. Спешащие проводники закроют их двери и тоже уйдут. Рейс закончен, временное пристанище покинуто людьми….
А ещё недавно, рассаживаясь по местам, они, едущими в отпуск или командировку, обживали их по-домашнему, как новую квартиру, создавая незатейливый уют. Убаюкивающий стук колёс, весёлый трепет и гудение огня под водяным титаном – вагоны вбирали тепло, они вслушивались в разговоры своих постояльцев, они располагали к ним под душистый запах чая в тонких стаканах с ажурными металлическими подстаканниками, разносимыми приветливыми про-водниками. Особенно вечером, когда за окнами быстро мелькают близкие и медленно уплывают дальние леса и перелески, деревеньки и отдельные домишки с зажигающимися в окошках огоньками, всё казалось таким незыблемым. И вот они, вагоны, такие родные, такие привычные. Но время неумолимо – конечная станция. Пассажиры выходят на перрон, наскоро прощаясь с проводниками. Они спешат оставить, ещё наполненные своим теплом, своими голосами, вагоны. Когда, встречая кого-либо, друзей или родственников на вокзале, входишь в этот покидаемый дом, то щемит сердце….
Сейчас состав отведут в тупик, и останутся вагоны совсем одни. Равнодушный ветер унесёт людское тепло, уборщики подметут и вымоют полы. Всё! Прежние постояльцы забыты, скоро встреча с новыми. И так каждый день, пока не спишут на металлолом. Со временем понимаешь, что есть в этом что-то печально безысходное….
1990–2003 гг.
