Письмо сыну
Сынок, я раньше перед Новым Годом приезжала в деревню 30 декабря, начинала на кухне варить "зелье": сначала включала по видику "Король-лев", или "Красавица и чудовище",или "Скрудж МакДак", слушая, работала на кухне, и это было очаровательным ожиданием праздника, когда готовились салаты и закуски, когда на плите томились тушеные блюда, варилась свежезарубленная курочка для посленовогоднего бульона, а в печке запекались гусь и утка с яблоками, на стол из подполья вытаскивались банки или ведра с солеными бочковыми огурцами, покрытые толстым слоем маслянистого пота, а когда эти банки или ведра вскрывались, то на столе появлялись ядреные ароматные, приправленные жгучим перцем, массой чеснока и укропа, а также смородиновым листом,огурчики. Хрустящие, холодные, ядреные, запашистые и идущие на «ура» под новогоднюю водочку. Выходили из подполья квашеная капуста, маринованный болгарский перец, помидоры цвета летней красной утренней зари, соленые баклажаны с чесноком и укропом, оранжевые рыжики, лохматые толстые грузди, похожие на жирных поросят, морковка шинковалась и заправлялась корейской приправой, свекла «выходила замуж»за картошку, морковь и квашеные огурцы, рождая винегрет, который был приправлен слабосоленой селедочкой. Оливье ложилось в тазик как свежий снег, падающий за окном в этот чудный день, обещающий в новом году счастье, достаток и благополучие. А вечером обязательно «падал прошлогодний снег». И тогда я смотрела в маленькое деревенское окошко в надежде увидеть тройку вороных коней с санями, покрытыми инеем, стремящихся в нашу деревню с подарками. Ведь в деревне много детей, ждущих подарки, даже в виде кучи салатов и обильного стола.
Потом я, пока не пришли гости ( а деревенские жители любят ходить по гостям), когда уже все, что томилось, жарилось и варилось находится «на последней стадии издыхания», бежала позвонить своим друзьям. Это был «подвиг спартанцев»! Я открывала калитку в огород, который был завален снегом выше колена, предварительно одев самые высокие валенки, проползала до конца огорода (связь там только в километре от дома), и звонила моим самым лучшим друзьям – Ребелу и Амине, чтобы поздравить с Новым Годом, а значит, с новыми чаяниями и желаниями, новыми возможностями, на которые я возлагала все надежды. Очень часто связь прерывалась, и тогда я брала тяжеленную лестницу у себя во дворе, тащила через сугробы к соседскому сараю, приставляла ее, влезала на соседский сарай, и снова звонила, звонила, звонила в надежде разделить свою радость с самыми близкими и надежными друзьями – моими любимыми Ребелом и Аминой!
К сожалению, не всегда была связь, и тогда я была разочарована, вздыхала и тащила на своем горбу лестницу назад во двор, но с надеждой на то, что завтра мои друзья мне ответят.
Собакевича в этот торжественный день отпускали с цепи пораньше – часов в 8, он по-хозяйски забегал в дом, съедал всю кошачью еду, получал порцию вкусняшки, и ложился у моих ног. Но, поскольку мне приходилось бегать по всей кухне как сумасшедшей, он потихоньку ретировался в зал, стаскивал мою или Сашину одежду на пол и укладывался на ней сладко подремать. Подремав с часок, он выскакивал во двор, перемахивал через забор и начинал «патрулировать» близлежащую территорию к нашему дому. Лай был до потолка, а криков соседей было до небес!
Соседи грозно стучались к нам в ворота, но, получив приглашение «откушать» от нашего праздничного стола, подобрев, заходили в куФню, и выпив рюмочку-другую русской водочки, не желая закусить, а только занюхать горбушкой черного хлебушка, подобревши, убирались восвояси, предварительно во дворе потрепав по ушам «злыдня», который совсем недавно облаял благородного деревенского крестьянина.
И так продолжалось всю ночь. Круговерть. Круговерть снега, круговерть гостей, круговерть собакевича, бегающего от улицы к дому и назад, провожающего и встречающего гостей и под конец утром уставшего, сваливающегося с ног. Круговерть соседей, уставших ходить по гостям, круговерть утром мычащих коров, просящих освободить их от ночного молока, круговерть петухов, поющих о новом дне, куриц, садящихся на гнезда, уток, орущих на все голоса, гусей, требующих завтрака.
К восьми часам утра все затихало. Коровы стояли недояны, утки с гусями и курами некормлены, собаки, набегавшись вдоволь,спали спокойным сном. Только кошки, набегавшись ночью по сарайкам, молча сидели напротив спящих хозяев, и преданно глядели им в глаза.
И начинался новый день….
