14 ИЮНЯ 1995 г. бойцы группы “Альфа”, перебрасываемые в это место, не знали что, пересекая по воздуху границы краев и областей, они пересекают и границы времен и летят в ту далекую ордынскую эпоху, где господствовало зло.
Прежде чем писать о событиях, ставших известными всему миру, стоит вспомнить о том, как были вызваны эти темные духи истории, которые столетиями кровавой борьбы крестом и мечами, казалось бы, навеки загнаны в небытие.
Армия, оправившись от первых потерь в Чечне, все сильнее зажимала бандитов. До ликвидации боевиков оставались дни. Истинным организаторам бойни стало ясно, что кампания начинает двигаться не по намеченному плану. Нужен был шаг, кардинально меняющий ситуацию. Когда говорится об освещении российскими СМИ чеченской войны, то имеется в виду, как правило, воздействие лишь на отечественного обывателя. Для него наш солдат в Чечне представал то бессмысленной жертвой, то бесчеловечным зверем. Но объектом “промывки мозгов” был и стоявший по ту сторону фронтовой линии чеченский боевик, смотревший российское телевидение и читавший российские газеты. Что же узнавали из этих источников исполнители грядущего рейда за буденновскими роженицами? Учитывая недоступность архивов ОРТ и НТВ, достаточно перелистать подшивки “Известий”, “Комсомольской правды”, “Московских новостей” “Московского комсомольца” и др. Все они пишут о зверствах наших солдат в Самашках: мол, повесили 30 детей на околице, одиннадцатилетней девочке отрезали голову, бросили гранаты в подвалы с прятавшимися там женщинами и детьми. Начитавшись такого, не страдавшие и ранее милосердием боевики были готовы убивать каждого русского. Впервые на эти обстоятельства обратил внимание депутат Станислав Говорухин. Он же во главе комитета проводил парламентское расследование тех событий в Самашках.
Действительность же была иной. Наши войска, численностью около 250 человек, после отодвигания сроков штурма (тем самым предоставлялась возможность ухода мирных жителей из зоны боевых действий) вошли в Самашки. Старейшины этого большого села (2000 дворов) убедили, что здесь боевиков нет. Около семи часов вечера вся группа попала в засаду. Был страшный бой. Треть наших солдат погибла, почти все остальные были контужены. Боевики использовали тяжелое вооружение. Все, что писали газеты, оказалось ложью. Зачем они это писали, теперь ясно — готовился Буденновск. Для этого были нужны озверевшие исполнители.
“Альфовцы”, шагнувшие на буденновскую землю, об этом не думали. Они прибыли на очередную антитеррористическую операцию. О том, что было дальше, считается, что знает каждый: безликие, напоминающие в своих шлемах-сферах гуманоидов, увешанные оружием, профессионалы побежали на штурм, потеряв “всего” троих человек, захватили первый этаж больницы, стали выводить пленных. До окончания “работы” оставалось пятнадцать минут. Казалось, минуты — и боевики будут перебиты, заложники освобождены, но внезапные переговоры Черномырдина с Басаевым все срывают, в результате страна на коленях, проигранная война и эскалация терроризма, поныне не утихающего. Иной соотечественник, давно переставший ждать благо от правителей, начинает обвинять альфовцев: “Если бы они не выполнили приказа и перебили бандитов, не было бы последовавшего за тем национального позора всей чеченской войны”. Легенда, рожденная с благой целью, скрыла трагедию Буденновска, ее настоящих виновников. Был утоплен в словесах подвиг воинов “Альфы”, совершивших невозможное. Облик бронированного профессионала-терминатора заслонил собой пошедшего умирать за буденновских женщин и детей воина. Из разговоров с участниками тех событий, анализа газетных материалов удалось составить картину произошедшего. Это еще раз подтвердило, насколько лжив мир виртуальных представлений, в котором мы живем.
Бандиты тщательно все продумали перед акцией в Буденновске. Ставились три цели. Во-первых, совершить перелом в войне, добившись как минимум передышки для разбитых бандитских отрядов. Второе. В Буденновске был банк, обеспечивавший платежи по Чечне. Требовалось разгромить банк, скрыть определенные проводки между респондентами, находившимися вне Чечни и на ее территории. И третье. Дудаевцы хотели “наказать” вертолетчиков, дислоцированных в Буденновске.
Больница была идеальным местом для проведения акции. Добротное каменное здание, окна первого этажа на высоте 1,80 м зарешечены. Живой щит находится под рукой — на момент захвата в больнице было около 800 больных и 300 медработников (после облавы число заложников увеличилось до 3000 человек). Под крышу чеченской фирмы “Ирбис”, арендовавшей склады у больницы, еще до вторжения были подвезены боеприпасы, рассчитанные на длительные боевые действия. Пользуясь тем, что чеченцы свободно расселены по Ставрополью и Буденновск тому не исключение, часть отряда Басаева просочилась в город еще до прибытия “камазов” с бандитами. Грустно вспоминать ту наивно-поспешную реакцию властей, с которой они кинулись наказывать “алчных” гаишников (полегших в большинстве под пулями чеченцев), поверив интервью с главным бандитом, утверждавшим, что в Буденновск его привела жадность сотрудников дорожной инспекции, отнявших у него на постах все деньги на взятки и лишивших его возможности доехать до Москвы. За два дня до трагедии из Грозного сообщили о готовящемся налете, но МВД обвинило информатора в провокации.
“Альфа” прибыла в Буденновск уже после чудовищной облавы, ближайший прецедент которой наблюдался в российской истории полтысячи лет назад. Загнав заложников в больницу, чеченцы сразу же расстреляли находившихся в ней раненых летчиков и милиционеров. Стянутые к больнице сотрудники внутренних войск не смогли создать плотное кольцо обороны и действовали вразнобой. Лишь к десяти часам вечера в Буденновске появились министр ВД Виктор Ерин, директор ФСБ Сергей Степашин, вице-премьер Николай Егоров. Ответственным за операцию был назначен Ерин. Первоначально “альфовцы” были размещены на блоках в сотнях метров от больницы. Басаев, за месяцы готовясь к рейду, все рассчитал: какое количество тяжелого вооружения взять с собой, как прикрываться в окнах роженицами, как заминировать здание, как требовать журналистов и что им говорить. Главный результат этих расчетов: взять больницу можно только путем армейской операции с применением техники, артиллерии, вертолетов. Наличие огромного числа заложников, среди которых беременные женщины и раненные, исключала всякую возможность проведения такой операции. Вывод для Басаева был однозначный: чеченский ультиматум будет принят.
Силовики, едва прибыв на место, стали ставить перед бойцами подразделения задачу — на штурм. Не имея плана больницы, используя в качестве карты аэрофотоснимок, сделанный вертолетчиками с птичьего полета, они все решили за командование штурмующего подразделения. На простом языке план был таков: сто тридцать “альфовцев”, прикрываемые СОБРами, пойдут под автоматы и гранатометы двухсот пятидесяти боевиков батальона Басаева, натасканного в прошлом в Абхазии нашими же специалистами; потом они полезут в забаррикадированные окна второго этажа и, предотвращая возможность взрыва заминированного здания, среди толп заложников перебьют всех бандитов.
Командование “Альфы” убеждало, что в больнице этого делать нельзя — будет кровавая бойня, там погибнут и заложники, и штурмующие. Нужны тщательная разведка и подготовка, надо попытаться вытянуть боевиков из больницы. Но тщетно. Люди, попавшие в кресла по принципу преданности вождю демократии, отдавшему им приказ штурмовать и улетевшему в Канаду, имели представление об антитерроризме и войне вообще, вероятно, по кинофильмам “Крепкий орешек” или “Робот-полицейский” и многим другим, заполонившим наш экран. Руководство спецподразделения поняло, что отказаться от приказа не удастся. Памятен был еще октябрь 93-го, когда “Альфа” повела себя по-своему. Второго раза ей не простят. Возможно, эта отправка без подготовки на убой — своеобразная месть за предотвращение большого смертоубийства в 93-м. Не пойдут они — пошлют других, менее обученных, еще больше крови буденновцев будет пролито. У Ерина удалось выпросить отсрочку штурма всего лишь на один час. Подготовка к освобождению заложников в Лиме длилась около полугода — там было 15-17 террористов и 70 заложников. В Буденновске генералы, прессуемые Верховным, дали один час, чтобы подползти к больнице и посмотреть, как она выглядит. Штурмовать первоначально собирались в темноте в четыре часа. Командование “Альфы” запросило 15 единиц бронетехники — дали четыре. В планировании и руководстве штурмом не было и крупицы того, что называется военным искусством, но страшнее было то, что прибывшим генералам было глубоко наплевать на жизни тех, кто будет погибать в больнице, на престиж страны, на все. Не наплевать только на мнение того, кто находится в Голифаксе и требует от них штурма. Анатолий Николаевич Савельев, бывший тогда начальником штаба подразделения, поняв, что “Альфу” отправляют на расстрел, не остался в штабе руководства операцией, а пошел в боевые порядки, и в день штурма многие остались обязанными ему жизнью. Перед атакой “Альфу” отвели с блоков, чтобы дать людям поесть, помыться перед боем. Командир одной из штурмующих групп, собрав воинов, сказал им примерно следующее: “Это не антитеррористическая операция, завтра мы идем на смерть, и большинство из стоящих здесь погибнут. Тот, кто к смерти сейчас не готов, может выйти из строя. Никаких претензий к нему не будет”. Никто из стоящих, а там было около половины группы, не сдвинулся с места.
Около пяти часов утра, едва успев развернуться, пошли на штурм. В одной из битв Наполеон, наблюдая атаку английской конницы, сказал: “Самая лучшая в мире кавалерия — под самым безмозглым в мире командованием”.
Как минимум за два часа Басаев был предупрежден о штурме. Это, как ни странно, уберегло в тот день жизни многим. Бандиты ждали, и ожидание было напряженным. Группы развернулись на территории больничного городка, травматологического и инфекционного отделений. При первой же попытке проскочить открытое пространство из больницы был открыт шквальных огонь. У дудаевцев не выдержали нервы. Начни они на 5-7 минут позже, и половина “Альфы” была бы накрыта. Впоследствии участники этой запредельной схватки отмечали много странных деталей. Люди шли на бьющие по ним в упор с 20-30 шагов крупнокалиберные пулеметы, гранатометы и автоматы. Ветераны утверждают, что огня подобной плотности не было даже при штурме дворцы Амина. У одного из бойцов насчитали девять попаданий: три пули в бронежилете, три в автомате и магазинах, три в теле. А ведь удар одной пули — это около тонны веса.
Первым погиб Владимир Соловов. Около 30 минут он вел бой ближе всех к больнице, отвлекая огонь на себя и давая возможность выйти из-под огня товарищам. Получены две пули в руку, он, распластавшись, повернулся на бок, чтобы перевязать себя, и получил третью, смертельную в спину. Бойцы СОБРа, прикрывавшие “Альфу”, вспоминают, как, преодолев ползком по траве пустырь, они добрались до бетонных блоков, обернулись и увидели, что на том месте, где ползли, трава скошена, как косой, пулеметными очередями. Потери начались с первых минут боя. Группа, шедшая на травматологическое отделение, напоролась на сильный огонь. В доли секунды Дмитрий Рябинкин определил позицию чеченского пулеметчика и уложил его, что дало возможность группе укрыться, но сам погиб. К одному из торцов больницы прорвалось пять человек. Штурмующих отрезали пулеметом и стали заваливать сверху гранатами, но бронетранспортера поддержки на месте не оказалось, никто не прикрывал группу. Чтобы вытащить их, пришлось предпринять отвлекающее движение снайперов, при этом на территории детского сада погиб Дмитрий Бурдяев. Во время всей операции в спину идущим “альфовцам” и по окнам больницы периодически начинали долбить стоящие в дальнем оцеплении милиционеры и армейцы. Четыре приданные брони были сожжены гранатометчиками. А над всем этим адом стоял вопль выставленных в окна женщин, махавших тряпками и кричащих “Не стреляйте”. А из-под их ног и рук непрерывно били пулеметы. Но они стреляли. Валили, прижавшись к земле, выскакивая из-за изрешеченных укрытий, между женских рук и ног, приноравливаясь к их приседаниям от выстрелов. Потом, когда басаевцы покидали больницу, удалось посчитать убитых и раненых. Их оказалось около пятидесяти. Большинство раненых, по свидетельству врачей, не жильцы — пулевые ранения в голову. Самым большим шоком для бандитов был вид идущих в упор на пулеметы спецназовцев и смерть, достающая их даже за трепещущими женскими телами. Вспоминая это, Басаев говорил: “Я понял, что такое “Альфа”.
Когда удалось вытащить из огневых мешков ребят, штурм был прекращен. Почти четвертая часть группы была ранена. Около четырех часов шла эта жуткая дуэль. Пуля попадает в автомат — и рука повисает безжизненной плетью, осколки бьют по лицу и вытекает глаз. И давящий на уши женский вопль. Позже говорили, что во время боя в Буденновске некоторые видели молящуюся у Креста Богородицу. Причем очевидцы были и среди боевиков. Она молилась о ребятах из “Альфы”. Без ее заступничества результаты этого боя могли быть иными. Верующие воины и члены их семей считают, что Божия Матерь уже трижды брала группу под свой омофор: у “Белого дома”, в Буденновске и под Первомайским. Во всех случаях ситуация была безысходная, гибельная — и находился выход, и обходилось малыми жертвами. На одного из воинов “Альфы”, отрезанного огнем, гранаты сыпались градом — получил легкое ранение в палец. С другого пулеметной очередью повыбивало пластины в бронежилете — сам цел. И главное — непонятно, как можно было вести этот бой в меньшинстве в десятках метров от пулеметов, бьющих сверху, когда на некоторых деревьях и кустах все листья были снесены пулями, оставаться в живых, да еще и поражать противника.
Ерин был проинформирован о результатах первого штурма. Второй штурм планировалось проводить массированным применением войск МВД, были подогнаны до 50 единиц бронетехники. Но тут начались переговоры Черномырдина с Басаевым. Телефонный кабель в больницу был проведен еще перед штурмом по инициативе сотрудников “Альфы”. То, что переговоры начались, — это нормально. Тем более, что атака “альфовцев” принесла плоды: акцент с политических требований прекратить войну был смещен в сторону того, на каких условиях басаевцы выйдут из больницы, какие им будут предоставлены гарантии. Они явно были не готовы к тому, что их будут ТАК штурмовать. Недоумение вызывает то, что с бандитом говорило первое на то время лицо в государстве. Ельцин был в Голифаксе. Но факт этот объясняется “уличностью” всей нашей правящей элиты. То, что бандиту давались обещания, это тоже явление обычное в практике освобождения заложников. Но после того, как места заложников заняли добровольцы, разместившиеся вместе с бандитами в автобусах, и войска МВД готовились к штурму, прозвучал приказ от Черномырдина выпустить Басаева. Это было явное “новаторство” в отношениях с террористами. Попытки перехватить автобусы натыкались на запрет — премьер “держал слово” перед бандитом. Эта странная “принципиальность” в комплексе со всеми предшествующими налету информационными мероприятиями свидетельствует о том, что кукловоды теракта сидели вовсе не в чеченских горах. И нужны были последующие кровопускания и террор. Нужна была чеченская победа в войне и сломленный русский дух. Но к “Альфе” все это уже не имеет отношения. Докладом о результатах штурма для нее боевые действия в буденновске закончились. Совершая подвиг под окнами больницы, ее бойцы сберегли сотни жизней своих соотечественников и добились перелома в ходе теракта: боевики, спасая свою шкуру, покинули больницу и освободили рожениц, теперь действительно можно было проводить операцию. Они победили в этой проигранной битве, внеся свой бесценный вклад: три жизни своих товарищей.
С точки зрения экспертов, трое убитых против десятков дудаевцев — это поразительно малые потери для такой операции. Но для родителей, жен и детей погибших эти потери огромные, невосполнимые.
Когда-то шестьсот восемьдесят лет назад Господь привел на эту землю Михаила Тверского и он добровольно принял смерть за своих людей и за Веру. На месте его подвига стоял монастырь. Сейчас в наше время на эту землю пришли Владимир Соловов, Дмитрий Рябинкин, Дмитрий Бурдяев... Они слышали слова командира: “Кто не готов к смерти, может выйти из строя”. И они добровольно пошли проливать кровь за русских людей, захваченных убийцами, за еще не родившихся младенцев. На том месте, где Владимир Соловов ушел в вечную жизнь, сейчас стоит часовня, где поминаются погибшие воины и жители Буденновска.
Может, для кого-то приведенные вначале статьи события из Жития Святого Благоверного князя Михаила Тверского покажутся сказкой. А не сказка ли то, что в наш век всеобщего предательства и подлости, неслыханных соблазнов, культа наживы и разложения существует дружина чудо-богатырей, которые по первому вызову вылетают в любую точку. Они кладут свою жизнь за Родину, ту, которая для многих ныне перестала существовать. При встречах они обнимаются, как братья, не забывают семьи погибших друзей. Их принцип — не убивать, а спасать. И платят они за жизни спасаемых самую высокую цену, какую может заплатить человек. А это и есть та любовь, о которой заповедал нам Бог.
http://mosvoku.narod.ru/ В октябрьском номере журнала за 2004 год мы уже рассказывали о подвиге старшего лейтенанта Дмитрия Рябинкина. Недавно в школе, где учился Дима, установили мемориальную доску в его честь.
Академиком Диму прозвали друзья детства, которые нередко получали вежливый отказ, приглашая погонять во дворе в хоккей. "Четверки" - не его удел. Возможно, учеба у него была и не на первом месте, но уж точно не на последнем. Хоккеем, например, по его мнению, можно было и пожертвовать.
В шестнадцать лет Дмитрий поступил в Суворовское училище. Не в московское, не в ленинградское, не в калининское, а в минское - подальше от дома, от родительской опеки... Иммунитет к вредным привычкам, хорошая спортивная форма, а главное - приобретенные в школе знания сделали свое дело.
Так Дима привез домой свою первую медаль, завоеванную на спартакиаде Суворовских училищ.
Ему прочили блестящую карьеру офицера. Поскольку он был отличником учебы, Дмитрию предоставили право выбора при поступлении в военный вуз. Дима избрал МосВОКУ. В 1989 году он принимает присягу на верность Отечеству.
Дмитрий с детства проявил себя человеком храбрым, волевым, а также хорошо воспитанным, даже галантным, но слегка застенчивым. Он более других понимал свое предназначение в жизни. "Ведь я - мужчина! А у каждого мужчины есть священный долг перед Отечеством - стать его защитником!" - это его слова.
Во время летнего отпуска после второго курса Дмитрий женился, и вскоре у него родился сын Андрюша.
Продолжая обучение в МосВОКУ, Дмитрий совершенствует свои знания и навыки, становится кандидатом в мастера спорта по кикбоксингу. Все это позволяет ему добиться осуществления своей мечты - права служить в легендарном спецподразделении "Альфа"...
Два года пролетели незаметно.
В июне 1995 года информагентства сообщили страшную весть о захвате больницы и взятии заложников в городе Буденновске. "Альфа" срочно вылетает на Северный Кавказ.
...Двери и окна забаррикадированы. Любая попытка приблизиться к зданию мгновенно пресекается шквальным огнем. Расположенные по всему зданию и в местах вероятного прорыва мины: Схемы больницы нет. Времени на подготовку тоже нет, а это автоматически означает, что без потерь не обойтись.
Командир одной из штурмовых групп, собрав бойцов, сказал им:
- Это не контртеррористическая операция, завтра мы идем на смерть и большинство из стоящих здесь погибнет. Тот, кто к смерти не готов, может выйти из строя. Никаких претензий к нему не будет.
Никто не сдвинулся с места.
Перед группой, в которую входил Рябинкин, стояла задача уничтожить боевиков, которые занимали травматологическое отделение. Чеченский бандит простреливал открытое пространство из крупнокалиберного пулемета ДШК. Пуля из него пробивает броню БТРа, так что бронежилеты от нее не спасут. Старший лейтенант Рябинкин незаметно подкрадывается к окну и выжидает момент:
Наконец - долгожданная пауза. Очевидно, бандит перезаряжает пулемет. Дмитрий вскакивает и одним выстрелом навскидку убивает террориста: И тут же замертво падает сам, сраженный вражеской пулей. Так оборвалась жизнь Дмитрия Рябинкина:
...Мемориальную доску в честь погибшего героя-альфовца открыли по инициативе Московского областного отделения Движения "Боевое братство" в Ватутинской средней школе Ленинского района Московской области. Все, кто пришел на митинг, посвященный этому событию, были едины в одном: подвиг Дмитрия Рябинкина не должен быть забыт. Образ Димы является для ребят из школы, в которой он учился и из которой пошел на военную службу, примером самоотверженности и безграничной любви к Родине.
Дмитрий Валерьевич Рябинкин погиб 17 июня 1995 года. Он посмертно награжден орденом Мужества. Каждый год в день гибели Димы на кладбище и к его родителям приезжают друзья из "Альфы". Они, как могут, поддерживают родителей Димы, его жену, сына. Когда он погиб, сыну Андрею было 3 года, а сейчас уже 13.
Николай МАГАС, журнал "Боевое братство", №5,2005 г., статья "Его звали Академиком"
25 февраля в Ватутинках была открыта памятная доска Дмитрию Рябинкину, погибшему при освобождении заложников в Буденновске в июле 1995 года.
Жизнь Дмитрия Рябинкина оборвалась на 24-м году. Тогда, в 95-м, бойцы отряда «Альфа» в числе первых приехали в захваченный бандитами Буденновск. В составе отряда был лейтенант Дмитрий Рябинкин.
Мемориальную доску в честь погибшего героя-альфовца открыли по инициативе Всероссийского общественного движения ветеранов локальных войн и военных конфликтов «Боевое братство» в Ватутинской средней школе Ленинского района Московской области (в этой школ еДмитрий Рябинкин учился долгое время).
Дмитрий Рябинкин с отличием окончил Суворовское училище и Московское военное общевойсковое командное училище, ему прочили блестящую военную карьеру. Но он осознанно выбрал путь бойца спецподразделения «Альфа».
Перед собравшимися на открытие памятной доски выступили ветераны подразделения.
С.А. Гончаров, президент ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» депутат Московской городской Думы:
«Так сложилась судьба, что 10 лет мы все, друзья Дмитрия, храним память о нем, поддерживаем связь с его близкими. Мы видим сегодня, что Дима воспитывался в прекрасной школе, где сегодня и открывается его памятная доска. Если бы все школы воспитывали таких замечательных людей как Дима, офицеров дела и чести, наверное, Россия была бы сегодня куда более могущественной и процветающей. Хочется, чтобы он стал примером и для следующих поколений нашей молодежи».
С.А. Поляков, бывший заместитель начальника Управления «А» ЦСН ФСБ РФ, полковник запаса:
«Мы благодарим коллектив школы, руководство Ленинского района за сохранение памяти одного из лучших наших сотрудников - Дмитрия Рябинкина. Он пришел к нам в подразделение как один из лучших кандидатов. Руководство училища не отпускало Диму, но он твердо выбрал свой путь. Он совершил подвиг – во время штурма больницы ценой собственной жизни уничтожил пулеметчика, который вел ураганный огонь по штурмовой группе из крупнокалиберного ДШК. Дима выполнил главное предназначение в жизни православного человека - отдал жизнь за други своя. Сюда сегодня прибыли и те, кто вместе с ним участвовал в операции тогда в Буденновске. Наше подразделение имеет три именных школы. Теперь и ваш коллектив вливается в наше подразделение и будет продолжать чтить память Димы, подкрепляя это конкретными делами».
С.А. Поляков вручил директору Ватутинской средней школы Т.Д. Булаш книгу «Альфа — моя судьба» от имени ее автора легендарного командира «Альфы» Героя Советского Союза генерал-майора Г.Н Зайцева.
За подвиг, свершенный при спасении заложников, Дмитрий Валерьевич Рябинкин посмертно был награжден орденом Мужества. Каждый год в день гибели Димы на кладбище и к родителям приезжают друзья из группы «Альфа», они поддерживают родителей и семью Димы. Подвиг Дмитрия Рябинкина - пример того, что все в жизни неслучайно: крепкая семья, где отец - офицер и настоящий друг, школа, учителя которой - воспитатели и педагоги по призванию, сознательный выбор профессии военного.
У мемориальной доски Дмитрия Рябинкина 25 февраля 2005 года собрались его близкие, друзья и те, кто его раньше не знал. Образ Димы сплотил их всех в единое братство людей, для которых истинные ценности - Родина, вера, честь - никогда не потеряют своего значения.
(газета «СПЕЦНАЗ России», №4 (103), апрель 2005 г.)
Игорь Львович
